— Только попробуй их обидеть, я тебя в супе сварю, — с угрозой произнесла я. — Или будешь изображать милого домашнего питомца, или убирайся.

Кролик на это только хмыкнул, придирчиво осматривая бедную обстановку. Стол, накрытый заклеенной скотчем клеенкой, выцветший диван, тканые половички на полу, печка.

— Не чувствуешь, что тут вообще где-то могут быть деньги? — невесело вздохнула я.

Ну и на что рассчитывала? Что где-то в подполье клад зарыт? И вообще, как-то я слишком легко отнеслась к тому, что животные разговаривать умеют, а меня саму назвали «нечистью». Может быть, это признак сумасшествия?

Лилечка тем временем попыталась погладить кролика.

— Эй, мелкая, уйди от меня! Уж ты-то меня не напугаешь! — зашипел тот, снова по-кошачьи выгибая спину.

На это малышка взяла со стала фломастер, с хитрым личиком его открыла и, широко улыбнувшись, двинулась на зверька.

— А-а-а-а…. — кролик истошно завопил и со страхом кинулся в зал.

Едва сдержала смех. Фломастеры давно уже высохли и не писали, но откуда «гостю» об этом знать?

— А тут что-то есть! — раздался крик из зала. — Эй, как тебя там… Света? Я клад чувствую!

Сердце радостно подскочило к груди. Все-таки сработало?

«Клад», как назвал его зверек, обнаружился в одном из шкафов, на который указывала кроличья лапка.

— Вот этот ящик открой.

И действительно. В ящичке вместе с женским бельем обнаружилась целая тысяча. Когда я ее доставала, дрожали руки от волнения.

Не много. Но, по крайней мере, прямо сейчас я могла пойти и купить немного продуктов, накормить детей. А если способности фамильяра работают — то, может быть, он найдет и куда спрятаны документы, банковские карточки (уверена, они должны быть)? Может быть, на детей какое-то пособие приходит? Да и муж, который пропадает где-то все время и которому, кажется, вообще нет дела, сыты ли дети, должен зарплату получать.

Кролик тем временем довольно начал себя вылизывать. Кошачьих повадок у него действительно было слишком уж много.

— У тебя есть имя? — спросила я, доставая сумку, чтобы пойти в магазин.

— Моя прежняя госпожа звала меня Злыдень.

— Какое-то не слишком благозвучное имя для домашнего любимца.

— Имя, данное мне моей бедной госпожой, я не променяю ни на какое другое! — моментально вскинулся кролик, обнажив острые клыки.

«Клыки?! У кролика?..»

— Ну да, оно тебе определенно подходит… — На всякий случай отодвинула Лилечку, все еще пытающуюся добраться до зверька, подальше. — Давай будешь… Деньком? Ну, Злы-день. Сокращение от настоящего имени.

— Ладно, — милостиво разрешил Денек. — И учти, если хочешь, чтобы помогал тебе и дальше, то пятнадцать процентов от всего найденного мои. Пойдешь в магазин, купи мне фисташкового мороженого.

— Не уверена, что в нашей деревне такое продается…

Денег и так в обрез, а он мороженое требует? Вот же… злыдень! И как он себе представляет, я куплю мороженое ему, а детям нет? Не на всех же шесть пачек покупать? Так и денег никаких не хватит.

«Ладно, что-нибудь придумаю…»

Вздохнула и, прихватив с собой Лилечку, побежала в магазин.

Кролика заперла дома, а старшие остались гулять во дворе.

В магазине купила три пачки риса, тощую курицу, три пачки самого дешевого мороженого в вафельных стаканчиках (рассудила, что разделю каждое на две части и всем, в том числе и Злыдню, дам по половинке), буханку хлеба, пару картофелин, пару луковиц, пачку молока и овсяных хлопьев, чтобы сварить на завтрак кашу.

Домой бежала бегом. В планах было сварить суп, какое-то подобие плова из риса с курицей и домашних остатков морковки.

Кажется, первый раз за те три дня, что я себя помнила, у меня поднялось настроение, и появилась хоть какая-то надежда. И пусть ощущала я себя при этом окончательно сошедшей с ума.