– А ты не знаешь? – с какой-то ехидцей спросил майор.

– Понятия не имею.

– Ладно, я помогу тебе – три дня назад в том доме, где ты тогда ночевал, была изнасилована и убита девочка – старшая сестра твоей крестницы.

– Но ведь ей всего семь лет!

– Вот именно. А ты её изнасиловал и убил!

– Но я…

– Продолжаешь препираться? Хорошо. В таком случае тебе вновь предстоит «разговор» с моими мальчиками, – милая улыбка майора у Сани на глазах стала превращаться в нетерпеливую гримасу.

– Да не делал я ничего такого! Меня и в городе не было!

– Врёшь! В ту ночь ты был там!

– Но тогда там всё было тихо…

– Конечно, «тихо» – ты ведь ей рот подушкой зажал!

– Не трогал я её!!!

– Ну, всё – моё терпение лопнуло! – майор открыл дверь кабинета и крикнул:

– Мальчики, тут молодой человек за вами соскучился!

…И экзекуция продолжалась. Но теперь парни были изощрённее (устали махать кулаками или майор научил?) – в ход пошёл противогаз с перетянутым шлангом, который одевали Сашке на голову и не снимали, а снять противогаз самостоятельно Сашка не мог – руки за спиной сковывали наручники, пока у «подопытного» не начинались судороги от удушья. Это у мусоров называлось «играть в слоника».

А когда операм эта забава надоела, они достали из сейфа бутылку водки, быстренько разлили по стаканам и выпили. Закурили. И один из них, поигрывая в руках пустой водочной бутылкой, произнёс:

– Ты даже не представляешь себе, Санёк – насколько обычная пустая бутылка из-под водки может помочь в раскрытии преступления. Вот, смотри!

Тут остальные, как по команде, бросили окурки и снова схватили свою жертву. Перевернуть его на живот и сорвать брюки было делом нескольких секунд. Потом один опер сел Сане на шею и подтянул его скованные сзади наручниками руки поближе к лопаткам. Двое других раздвинули ему ноги и сели на них. А ещё один, который только что рекламировал достоинства бутылки, стал запихивать пустую водочную тару подозреваемому в зад – горлышком вперёд.

– Ну что, Санёк, дать тебе бумагу с ручкой, или ты предпочитаешь играть «в бутылочку»?

К нему присоединился тот, что умостил свои жирные «окорочка» на Саниной шее:

– А задница у тебя симпатичная – зэки будут в восторге!

– Да пошли вы, козлы! – отупев от боли, крикнул Саня.

– Ах, так ты ещё и ругаешься? Тогда мы тебя снова превратим в «слоника». Только на этот раз «слоник» поиграет с нами «в бутылочку»! – и противогаз совместили с бутылкой, но Саша уже не чувствовал боли… За таким времяпровождением он как-то и не заметил, что прошли уже сутки с того момента, как он попал в лапы этих узаконенных экзекуторов.

А оперов уже мало интересовало признание – они вошли в азарт и изощрялись в издевательствах. Вскоре менты устали и ушли домой. Но Сане от этого легче не стало – на смену им пришли новые силы, до сих пор только наблюдавшие со стороны.

И к концу вторых суток он сдался, подумав про себя с грустной улыбкой: «да, блин, не гожусь я в партизаны!..»

…Писали опера сами, а Саня только подписывал листы и молил Бога, чтобы это время растянулось подольше и можно было отдохнуть перед новыми издевательствами.

Но издеваться ментам было уже некогда – шли третьи сутки с момента ареста и до их окончания мусора должны были решить все вопросы.

После того, как были подписаны листы протокола «дознания», обалдевшему Сане подсунули ещё один лист:

– Подписывай!

– Что это?

– Анализ твоей спермы, мудило! – выпившим мусорам уже надоело играть в порядочность.

– Но ведь я ничего не сдавал?!

– Подписывай! Или тебе понравились наши «игры»?

…И Саша подписал. «В конце концов, – подумал он, – мне теперь всё равно пропадать, так не всё ли равно – сколько бумажек подписано?»