Пешком прошёл половину дороги на вокзал, поскольку в такое время общественный транспорт ещё не ходил, а последние несколько остановок Саня всё-таки проехал в подобравшем его полусонном трамвае. Потом чуть больше часа на электричке, и он в лесной тишине. Ещё и птицы только-только просыпались. В воздухе преобладал запах хвои. Благодать необыкновенная!

Побродив до восьми часов утра среди сосен, Саня зашёл в один из местных пансионатов, располагавшийся на берегу Донца уже в лиственном лесу – отчего комаров было неимоверное количество! Там он договорился с местной сторожихой о домике на трое суток. За это время приходилось принять решение – ещё немного денег оставалось у него, а потом необходимо было возвращаться в город. Без денег ты никому не нужен в современном мире…

Три дня за прогулками на природе и философскими рассуждениями прошли быстро, но окончательное решение так и не было принято. Что ж, подумал Санёк, возвращаюсь в город, а там видно будет. По причине мягкого характера он как бы давал себе очередную отсрочку, обещая принять решение по дороге.

Но – вот он, город, а решения так и нет. Чтобы потянуть время, Саня сел на троллейбус и поехал в ту часть города, где жил в детстве. Выйдя на знакомом перекрёстке, остановился у одного из киосков, коих в то время – конец девяностых! – было слишком уж много, купить сигарет и в окошке ларька увидел подругу своей сестры. Пока покупал у неё сигареты, «зацепились языками», а потом…

Через несколько минут после начала разговора в темноте рядом с Саней взвизгнули тормоза и на тротуар из какого-то «жигулёнка» выпрыгнуло четверо мужиков. Саня так и не понял, как оказался на холодной ноябрьской земле со скрученными за спиной руками. Попытавшись что-то сказать, отхватил сочный удар по почкам и передумал. Потом в считанные секунды он оказался в машине между двумя операми, а ещё через несколько минут – в райотделе. Вот тут-то всё и началось!!!

Бросив «добычу» на пол одного из кабинетов, лихие милиционеры немного «потоптались» по задержанному, периодически прикладывая кулаки к его бокам. После получасовой «разминки» обалдевшего Саню рывком подняли с пола, посадили на привинченный к полу стул и прям в лицо рыкнули:

– Рассказывай!

– Что рассказывать-то? – сдавленным полушёпотом не сказал, а с трудом выдохнул Саша.

– Всё рассказывай! И поподробней!

– О чём?

– Не хочешь говорить? Продолжайте! – и спрашивавший Саню тип в гражданском махнул рукой остальным…

Полетав по углам кабинета ещё с полчаса и вслушиваясь в обрывки матерных фраз, Саня наконец-то понял, что кого-то где-то изнасиловали и убили, а виновным в этом преступлении считают именно его. Но ведь это же бред!

– Не делал я этого! – закричал Саша.

– Не делал? Тогда подумай ещё! – и мусорские кулаки снова стали отпечатываться на его частях тела.

Так продолжалось несколько часов, а потом появился хорошо сложенный, довольно симпатичный майор в наутюженной («любит его жена!» – почему-то мелькнуло в Саниной голове) форме и попросил остальных покинуть кабинет:

– Мы тут пока побеседуем с Сашей, а вы пойдите перекурите.

Вышибалы ушли, а майор непринуждённым жестом протянул Сане сигарету:

– Кури, а то эти потом не дадут.

При мысли об «этих» у Сани что-то трепыхнулось внутри…

– Короче, Саша, давай так – ты сейчас пишешь и подписываешь добровольное признание, а я тебя ограждаю от этих парней и обеспечиваю на несколько дней куревом и жратвой. Особых разносолов не обещаю, но белый хлеб с колбасой тебе обеспечен. Могу и бутылку водки принести, если хочешь.

– Но я же тут совершенно ни при чём! О ком речь, в конце концов?