– Гляди-ка, глазами лупает, – отшатнулся молодой.

– Вижу, – мрачно ответил хрипатый. – Значит живой. Вот ещё морока на нашу голову.

– Эй, спилберги. Вы что, кино снимаете? – неуверенно поинтересовался Санька, лихорадочно пытаясь припомнить, не появлялись ли в посёлке киношники.

– Чудно говорит, не по-нашему. Точно, лазутчик. Я сразу понял. Это о нём хозяин предупреждал. – И старший вытащил из-за голенища сапога нож.

Санька похолодел. Ему хотелось крикнуть, что никакой он не лазутчик, а наоборот свой, истинно новгородский, однако голос куда-то пропал.

На этом «тёплая, дружеская» встреча могла бы закончиться весьма печально, не раздайся из-за кустов пронзительный вопль:

– Держи подлеца!

Мимо, вереща, пронёсся растрёпанный мужичонка. Стражники ринулись за ним.

Если бы на Олимпийских играх проводили соревнования по экстремальным прыжкам, Санька наверняка занял бы первое место, а его рекорд никогда не был побит. Из положения «лежа», одним рывком, он вылетел из метровой ямы и кубарем ссыпался вниз по склону, в противоположную от погони сторону.

С полчаса он, словно загнанный лось, ломился по лесу напролом. Наконец, когда дыхание совершенно затерялось где-то позади, остановился и рухнул на землю. Полежав немного, уселся на поваленное дерево и задумался. С ним произошло нечто такое, в чём требовалось незамедлительно разобраться. К сожалению, бедная головушка думать напрочь отказалась, вдобавок разболелась рука. Санька разжал пальцы и увидел на своей ладони то самое, найденное в яме, серебряное колечко. Он пожал плечами, машинально надел колечко на палец и почесал затылок. Припомнив, что умные люди чешут лоб, на всякий случай поскрёб и там. Но, чеши не чеши, толку не прибавится, и как ни прикидывай, а кругом получалась полнейшая ерунда.

Может быть, он попал на съёмки очередного исторического фильма? Очень хотелось в это верить, но уж слишком серьёзными оказались дядьки, да и никаких таких режиссеров, операторов с камерами и массовок поблизости не наблюдалось. И вообще, откуда взялся этот лес?

И здесь напрашивалась другая версия, совершенно нелепая на первый взгляд – перемещение во времени. Правда, наука утверждает, что в прошлое ещё никто и никогда не путешествовал – это факт. Однако, с другой стороны, факт и то, что он тут…

В голове снова зазвенело. Иногда, чем больше думаешь – тем меньше понимаешь. Пожалуй, тяжелейший труд – шевелить мозгами, лучше отложить на потом.

Рядом зашуршало. В просвете между деревьями мелькнула человеческая фигура. Из кустов, низко пригибаясь и озираясь по сторонам, вылез тщедушного вида мужичок.

«Прячется. Значит, кричать и звать на помощь не будет, – сообразил Санька. – Вот у него-то сейчас и узнаю, куда это я попал. Или влип».

Он встал и шагнул вперёд. Мужик побелел, пискнул и, высоко подпрыгнув в воздухе, хотел задать стрекача, но споткнулся о подставленную ногу и растянулся на земле.

– Спокойно, без паники. Нужна информация, – сказал Санька.

– Чо?

– Ни чо. Отвечаешь на пару вопросов, и разбегаемся. Ясно? Кстати, тебя как звать?

– Федя.

– Постой, постой. Это за тобой недавно гонялись? Да не трясись ты как овечий хвост, не выдам.

– За мной. Я в соседней деревне про Хряка песенку спел. Тот на меня озлился и объявил, что во мне бес сидит, и меня лечить нужно. Знаю я его лечение. В срубе запрёт, да и подпалит. Только одни угольки останутся. А они разговаривать да оправдываться не умеют.

– Певец, что ли?

– Скоморох. По деревням хожу. Песни пою, пляшу. Честной народ веселю. За это где поесть дадут, где переночевать пустят.

– Ясно, попса, едем дальше. Что за ненормальные дядьки по лесу с ножами бегают?