– Чудо, Салли? Да мы разбогатеем! – крикнул кузнец в восторге и начал размышлять вслух: – Значит, так. Надо бы собрать ребят, тех, что понадежней, Гулта, Тарли да, может, Биллека – только больше никому об этом ни слова, слышишь! Ни слова! Болтать-то ты любишь, это не секрет. Значит, так. Как праздник закончится и наступит ночь, деревья срубим, покладем на телеги, переправим в надежное место. Дело станется за малым, найти какого-нить дурака, кому сбагрить деревяшки, да подороже. А с этим-то проблем не будет: в округе полно таких баронов, как наш.

– Знаешь что, Тумн?

– Что?

– Ты у меня такой умный!

– А то! Ты уж держись за меня, Салли, со мной не пропадешь. Я тебе не какой-то там садовник!

Случаи, когда Эпл по-настоящему злился, за все его неполные семнадцать лет можно было пересчитать по пальцам одной руки. Сейчас был такой случай. Он сжал лопату так крепко, что древко переломилось бы пополам – будь у него мускулы кузнеца.

«Кому такое могло прийти в голову? – возмущался он про себя. – Покрасить деревья, какая хорошая затея! Почему бы тогда не облить их маслом и не кинуть спичку?»

Он прокрался за угол кузницы и, когда был уверен, что его не услышат, побежал на поиски сэра Барни.

Обычно барон проводил свои дни в замке, но там сказали, что он обходит поместье с праздничным устроителем.

– Кем-кем? – спросил Эпл.

– Да приехал тут какой-то важный.

Эплу пришлось побегать еще, чтобы найти их, и наконец он заметил маленькую круглую фигуру барона у Изумрудного пруда. Рядом с бароном стоял высокий, стройный мужчина, больше похожий на птицу в своем ярко-желтом фро́келе14 и шляпе с пером.

– …Поставим свечи и перекрасим – будет просто великолепно, сэр! – воскликнул он, указывая тростью на пруд.

– Звучит заманчиво, – кивнул барон. – О, Эпл, ты очень кстати! Познакомься с нашим дорогим гостем Алука́рдо Гава́льди. Он приехал из самой столицы, чтобы придать этому запустению хоть какой-то блеск.

Пока Эпл пытался восстановить дыхание после бега, мистер Гавальди коротко кивнул в знак приветствия. То же сделало перо на его шляпе, только оказалось приветливее и опустилось пониже.

– Праздничных дел мастер, – добавил праздничных дел мастер, задрав подбородок. – У нас в Кавальте это новейшая профессия – вы, должно быть, наслышаны. Впрочем, скорее всего, нет: новости в такую, хм, отдаленность от центра нередко запаздывают. Так вы, господин, будете…

– Это Эпл, наш садовник, – представил его сэр Барни.

Алукардо Гавальди заметно расслабился, словно его подбородок сняли с крючка.

– А, садовник. – Он смерил Эпла взглядом, как будто подбирая для него место на полке. Отвернулся.

Эпл наконец отдышался и заговорил с хозяином:

– Сэр, я тут краем уха слышал, что вы собираетесь покрасить деревья…

– Правда? Но это неправда!

– Правда? Отлично!

– Правда! Я не собираюсь красить одни деревья – это было бы чересчур просто, ты не находишь? – хохотнул барон. – Алукардо предложил покрасить и деревья, и кусты, и даже пруд.

– Пруд? – удивился Эпл.

– Вода цвета вина на закате будет смотреться здесь просто чудесно, – промолвил праздничных дел мастер из-за плеча, затем повернулся к сэру Барни: – Сэр, при всем уважении, я не совсем понимаю участия садовника в нашей беседе. Планы такого рода лучше держать в секрете от прислуги, чтобы действительно получился сюрприз для гостей.

Эплу вдруг очень сильно захотелось жахнуть этого щеголя сломанной лопатой. Пока сэр Барни открывал рот, чтобы ответить, он заговорил:

– Сэр, при всем уважении, но я не понимаю, как вы можете позволить этому… кому-то прийти в Клубничную Лавину и испортить тут все. Краска убьет деревья и кусты, отравит пруд и землю. Сэр, вы же не хотите погубить живые создания ради какого-то праздника?