Сема навис над мужиком и закричал:

– Что вообще за бардак?! Вы знаете, кто к вам приехал? Немедленно вызывайте весь персонал! Иначе мы выкатим вам миллионы в неустойку!

Мужичок был весь «на измене».

– Так ить и нету у нас никого. Ни горнишных, ни поваров. Сами помаленьку…

Не знаю, что открылось у нас шире: рот или глаза. Представьте, например, что вы так приехали в какую-нибудь Анталию. А тут, целая сборная страны! Я не выдержал и дернул Семена за руку.

– Все, Сема. Все понятно. Надо валить отсюда. Давай уматывать.

– На чем?!!!

На чем? Действительно. Хороший вопрос.

Вмешался Вася Орлов.

– Слушайте, уважаемый. У вас телефоны здесь работают? Ваш телефон, например? Дайте позвонить, пожалуйста.

Хитер.

– Так ведь, отродясь у меня не было такой штуки.

– Ты че, козел, издеваешься, что ли?!!! – заорал благим матом Асан, подскочил к мужику и стал искать телефон в его карманах. Пусто.

Тот принялся бить себя рукой в грудь.

– Не уполномоченный я! По хозяйству! Вы бы, господа хорошие, прошли в дом, вещички бы положили. Отдохнули бы с дороги. А я вам и обед приготовил. И чаю. А начальство будет скоро. Оне и объяснят, поди.

Кропотов схватился за голову и произнес массу уместных в данной ситуации выражений.

Положили сумки и стали ждать «начальства». «Хозяйственник» ходил между нами и уговаривал отобедать, но было как-то не до еды. Мужик не унимался:

– Что ж голодать-то? Телятина в кисло-сладком соусе. С клюквой. Паста итальянская. Фарфалле. Настоящая. Из муки твердых сортов…

– Где поле футбольное? – зло спросил Кирсан. – Поле-то хоть есть?

Я уже ожидал всякого ответа, но поле было. Очень странное. По флангу вкопана какая-то рельса по середине – шов в траве, вдоль дальней бровки – длиннющая стена. Везде датчики, и видеокамер больше, чем в хранилище банка.

С тревогой, настороженно, мы вышли на него, будто оно было заминировано. Все старались казаться спокойными, но это не очень получалось.

Вдруг из-под трибун показалась фигура. Вышел человек и пошел к нам по прямой уверенными широкими шагами.

– Здорово, ребята! – крикнул он на ходу.

Е-мое. Опять русский! Худощавый старик маленького роста. Седые волосы. Глаза быстрые, чуть хитроватые, взгляд какой-то прицельный. Одет в белую майку и черный спортивный костюм.

И голос! Бодрый, четкий, чуть торопливый, звонкий, как сабля.

– Вы – начальство? – неуверенно произнес Кропотов.

– Самое, что ни на есть!

– Управляющий этим отелем?

– Точно так! – гордо ответил дедок и продолжил:

– Извините. Не привык разговаривать с… игроками, когда они стоят как попало. По крайней мере, при знакомстве и представлении. Так что, будьте любезны, постройтесь в ряд.

Ничего себе, заявочки! Никто, естественно, не шелохнулся.

– Вы кто? Робинзон Крузо? – изумленно вопросил Кирсан.

Старичок внимательно посмотрел, а потом, не торопясь, очень близко подошел и уставился на него снизу-вверх. Кирсан был на две головы выше, но старик смело смотрел ему глаза в глаза.

– Вы, очевидно, Петр Кирсанов? Что ж вы, Кирсанов с бельгийцами-то? Не сдюжили? В ворота не попали. А?! Вам Орлов какой пас дал! Любо-дорого! А ты, голубь, куда пальнул? По воробьям?

Кирсан оторопел.

– Что молчишь? «Не могу знать?», – с издевкой продолжил старикан.

Потом неожиданно отошел от него и направился к Мише Диасамидзе.

– А вы – Диасамидзе, как я понимаю? Вам тренер какое указание дал перед Францией? Держать Флери? Ну и что, удержал? Если тот гол забил и передачу голевую отдал? Держать, милый мой – это значит держать! Вот так!

И он неожиданно схватил его за плечи. Тезка мой дернулся, но, даже я, стоя рядом с ним, почувствовал мертвую хватку сухих сильных пальцев. Я помню это ощущение с детства, когда рубились в баскетбол с борцами-«вольниками». Играть те не умели, но сцепят – не вырвешься.