И уплыл.
– Ни фига себе! – вырвалось чуть ли не у всех.
– Не волнуйтесь, – сказал Кирсан. – Сейчас из пены морской выйдет Афродита и с ней тридцать три юные гречанки в туниках с кувшинами вина на плечах.
Но Афродита в этот раз не вышла. И вообще никто не вышел. Корабль был уже метрах в пятидесяти и одиноко уходил в начавшее клониться к закату солнце. Никто нас не встречал. Мы стояли одни. Кругом дикая нетронутая местность. И, честно признаться, мне стало как-то не по себе.
– Ладно, что стоять-то. Идем, – скомандовал Кропотов и двинулся вперед.
Приехали…
Мы взяли сумки, медленно пошли к лестнице и, озираясь, стали подниматься.
– Надеюсь, там не будет колючей проволоки и солдат с собаками, – как всегда оптимистично заметил Вася Орлов.
Когда мы, наконец, осилили последнюю ступеньку, взгляду открылась широкая, ровная лужайка, переходящая в остроконечный утес, глубоко нависавший над морем. А справа начинался красивый, не заросший, сосновый лес, больше похожий на парк.
Я оглянулся посмотреть на море и, к удивлению своему, не увидел нашего корабля. Мне казалось, что за это время он не мог уйти за линию горизонта. Странно.
Семен вспомнил про телефон и опять начал набирать Панфилова.
– Так. У меня нет связи.
Через несколько секунд:
– И у меня!
– И у меня!
– У меня тоже нет!
Связи не было ни у кого. Понятно. Вернее… совсем не понятно.
Через лес шла аккуратная мощеная плиткой тропинка, по которой мы и направились. Было прохладно и хорошо дышалось. По всей аллее были расставлены лавочки и фонари.
Не прошло и двух минут, как сквозь стволы деревьев мы увидели очертания какого-то здания и вышли к нему. Слушайте, все, что угодно я готов был увидеть, но только не это.
Это была какая-то русская дворянская усадьба, какие мы видели с Леркой, когда она таскала меня по Подмосковью, думая, что занимается повышением моего культурного уровня. Большое двухэтажное здание. Широкая лестница в три ступеньки. Коллоны на входе. Внизу терраса, а над ней на втором этаже огромный балкон. Перила с ажурными балясинами. На фасаде барельефы с лошадьми. Слева и справа застекленные в мелкую решетку веранды. Вдалеке флигель, огромная беседка, чуть увитая плющом. Перед подъездом большая, круглая клумба, усеянная цветами.
Все было хорошо и красиво в этом доме. Кроме одного – в нем никого не было. Абсолютно.
– Даааа, – протянул Кирсанов, мотая головой. – Чувствую себя, как Настенька из «Аленького цветочка». Покажись, хозяин наш радушный.
Он картинно взмахнул рукой и поклонился в пояс.
– Ага. Сейчас он тебе покажет… десять негритят, – вздохнул Вася Орлов.
Меня, аж, передернуло от этого сравнения.
И тут откуда-то из леса выскочил мужичок и тяжело побежал к нам, раскачиваясь, как медвежонок.
– Извинения просим! Вот напасть! Не успел! Запыхался, туды-сюды, как оглашенный. Опоздал малость. Виноват!
Все как-то с облегчением вздохнули. Во-первых, здесь есть люди. Уже радует. Во-вторых, один из этих людей – точно, русский.
– Вы кто? – грозно спросил Семен.
– Ох, я и швец, и жнец, и на дуде игрец. По хозяйству я, в общем.
– Вы русский? Работаете в этом отеле?
– Русский, да. Сейчас здесь служу.
«Они все, что ли, тут, одинаковые?» – подумал я про себя. Мужик очень напоминал нашего грека-провожатого. Тоже усы, тоже какой-то «от сохи». Но, хотя бы, одет нормально – в нашу тренировочную форму. На олимпийке герб, «РОССИЯ», все дела. Приготовился, наверное.
– По хозяйству, значит… – Кропотов насупил брови. – А где остальные? Почему нас никто не встретил? Почему отправили за нами корабль, в котором мест на всех не хватило?! Где сотовая связь?!