Поэтому не торопись навешивать на любой эмоциональный дисбаланс ярлык «сумасшествие» или «болезнь», однако и не преуменьшай значимость серьезных симптомов, которые требуют помощи специалиста. Предлагаю тебе честно оценить себя или своих близких.

Здесь мы говорим о цифрах, данных и фактах. Психология – это наука. Но мы также говорим о людях, о судьбах, о биографиях и сложных взаимосвязях. Мы говорим о чувствах и психических симптомах, которые могут пересекаться и накладываться друг на друга. Порой у человека наблюдается склонность к развитию расстройства, а не полная клиническая картина. Поэтому на протяжении всей книги (и вне ее) я призываю тебя отказаться от жесткого категоричного мышления и рассматривать явления в континууме и пространстве возможностей. Когда мы говорим о болезни, здоровье, «нормальности» или «сумасшествии», нам нужен подход, допускающий многослойность и неоднозначность.

В конце концов, разве не все мы немного чокнутые? В большей или в меньшей степени, с одной стороны или с другой, а может и с обеих.

Рассуждая о психике, мы в том числе говорим о мозге, точнее обо всей нашей нервной системе. Разделение психики и тела, а также представление о том, что психика – это нечто, «населяющее» тело, ошибочны. Мы не «обладаем» телом, мы и есть тело. Мы – химия и электричество, мы – нейромедиаторы и гормоны. В то же время, как говорил Аристотель, мы как целое больше, чем сумма наших частей. Мы – магия, рожденная в ходе сложнейшего процесса, подобного вращению множества сцепленных шестеренок. И как, скажите на милость, этот хитроумный механизм может работать «нормально» у всех и каждого?

Человеческий мозг, пожалуй, самый сложный орган, развившийся в ходе эволюции. Он составляет всего 2 % веса нашего тела, но потребляет около 25 % от нашего ежедневного расхода энергии. Почему так происходит, и что делает мозг человека таким особенным?

Мозг кита весит до девяти килограммов, мозг слона – примерно четыре килограмма, а наш – около полутора. Так что, если судить по величине мозга, мы едва ли обладаем высочайшими когнитивными способностями (по крайней мере, так мы говорим себе, хотя у некоторых современников порой возникают сомнения).

Но важен не размер, а количество нервных клеток и их расположение в коре головного мозга, которую мы называем «кортекс» (латинское слово, которое, как можно догадаться, означает «кора»). Кортекс, состоящий из нейронов, – место «более высокой» и сложной обработки информации. И поскольку в ходе эволюции кора головного мозга у нас разрасталась и разрасталась, а пространство в голове не бесконечно, она все плотнее складывалась волнами под черепной коробкой. Вот почему наш мозг сегодня так напоминает сморщенный грецкий орех.

В процентном соотношении у человека самая большая кора головного мозга среди всех живых существ, и пока что наш мыслительный аппарат превосходит любой суперкомпьютер. Для этого есть две веские причины.

Во-первых, мозг способен одновременно выполнять несколько сложных «вычислительных операций», тогда как компьютер за раз справляется всего с одной (правда, надо признать, делает он это очень быстро). Во-вторых, наша нервная система податлива, или пластична. Мы можем учиться (и разучиваться), и это настоящее чудо! Простыми словами, во время обучения между нейронами образуются новые связи. Если связи не востребованы, они разрушаются. Для сравнения: компьютерному чипу пришлось бы припаять к своей печатной плате новый кабель и с помощью него подключиться к другой или же физически уничтожить какие-то соединения. И так миллионы раз за день. Что-то мне подсказывает, что в обозримом будущем мы не достигнем такого уровня технологического прогресса. Компьютер не может «натренироваться» выполнять задачу лучше и быстрей, даже если выполняет ее регулярно. А мы можем.