Существует ложное мнение о том, что будто бы все дети Толстого, и особенно его сыновья, были совершенными ничтожествами. Это абсолютно неверно! Конечно, они казались обыкновенными людьми рядом с своим отцом, но в любом другом обществе большинство их тотчас же выдвинулось бы и своим умом, и даже известной одаренностью в той или иной области. Положение детей Толстого вообще было трудно и полно соблазнов. С детства они привыкли видеть в своем доме людей всех рангов: князей, писателей, профессоров, артистов и т. д. преклоняющимися перед их великим отцом, перед их «папа». Разумеется, и с ними, детьми Льва Толстого, все были любезны – так что это, в конце концов, стало даже казаться детям естественным и само собой разумеющимся, как будто не отец, не «папа», а они сами это заслужили. Это несомненно портило их, развивало излишнее самомнение и отучало от собственных усилий, направленных к тому, чтобы завоевать внимание и уважение в обществе. Внимание, уважение, имя, положение, полная материальная обеспеченность – все это уже было у детей Толстого и далось им без всякого труда. Когда же в 1892 году Лев Николаевич, тщетно ища наилучшей формы, как бы отказаться от собственности, и видя, что жена и большинство детей не простят ему, если он их обойдет, снабдил всех своих детей, даже подростков Андрея и Михаила, и землей, и капиталами (чего он, во имя самих детей, не должен был делать), молодое поколение Толстых или Львовичей, как они иногда себя с гордостью называли, окончательно вообразило, что у него все есть и что «дальше ехать некуда», – остается только «почить на лаврах» и наслаждаться жизнью. Вот почему и зерна дарований, заложенных в их души, у большинства оказались неразвитыми.

Старшая дочь Льва Николаевича Татьяна Львовна, в замужестве Сухотина (род. в 1864 г.), была после самого Льва Николаевича самым блестящим человеком в Ясной Поляне. Умница, любезная и обходительная, блестяще развитая, веселая и остроумная и ко всем доброжелательная, Татьяна Львовна всегда и везде пользовалась всеобщим уважением и любовью. Она одна, с ее тактом, умела одинаково удачно находить душевный подход и к отцу, и к матери даже в пору их величайшего расхождения. Я убежден, что если бы Татьяна Львовна в 1910 году жила постоянно в Ясной Поляне, то она нашла бы способы предотвратить тяжелую семейную драму, стоившую жизни Толстому. Татьяна Львовна была даровита как писательница и как художница. Ей принадлежит прекрасная книжка «Гости Ясной Поляны». Она училась живописи в Московском училище живописи, ваяния и зодчества. Репин говорил, что он завидует ее способности схватывать сходство. Но работала Татьяна Львовна мало, не сделав в своей жизни и десятой доли того, что могла бы сделать. Она любила светскую жизнь и светские удовольствия, хотя в молодости тоже наряжалась в паневу и работала с бабами по уборке сена и ржи. У нас с Татьяной Львовной были всегда самые дружеские, легкие по естественности и непринужденности своей, ничем не замутненные отношения. Иначе, как «Булгашей», она не звала меня ни лично, ни в письмах.

В мае 1910 года, сопровождая Льва Николаевича, я посетил дом Татьяны Львовны в имении ее мужа М. С. Сухотина Кочеты Новосильского уезда Тульской губернии. Вот где старинный дворянский быт сохранялся еще во всей своей неприкосновенности! Кочеты пожалованы были роду Сухотиных царями Петром I и Иоанном. Помнится, там числилось 2000 десятин земли. Кроме огромного, прекрасного парка (длина всех дорожек равнялась 12 верстам) и прудов, замечателен был в Кочетах барский дом: старинный, одноэтажный, но очень поместительный, с прекрасным убранством. Обстановка в нем была не так роскошна, как в богатых купеческих домах, но и не безвкусна, как там, не кидалась в глаза и не внушала отвращения бессмысленностью и ненужностью массы дико дорогих вещей, нет, она была умеренно роскошна и очень комфортабельна. Повсюду – много старины: по стенам – портреты предков, оружие, шкафики с фамильным серебром и дарованными табакерками и т. д. На обстановке и на всем в доме лежал отпечаток красивой и приятной барственности: солидности, простоты и чистоты. Красиво и приятно барственны были и обитатели дома: Сухотин, его жена, взрослые сыновья, жена старшего из них, рожденная Базилевская, дочь московского губернского предводителя дворянства