Как с похмелья болит голова,
Там не во́роны, просто воро́ны.
Я поездил по свету немало
Я поездил по свету немало,
Отдыхал от навязчивых грёз,
Но всегда возвращался усталый
В тихий край белоствольных берёз.
Ветер пел изумрудной листвою.
Малахитовый шёпот травы
Опьянял каждый раз с головою,
Только не было той головы.
И несло без особой причины
В раскалённый бетон городов,
Где так рано седеют мужчины
От ненужных забот и трудов.
Сердце болью всегда вспоминает:
В ярком солнце прозрачного дня,
Легкий ветер верхушки качает,
Рощи манят обратно меня.
А в полях ковыли колосятся,
В белых рощах поют соловьи,
Сказки леса под утро мне снятся,
В муравейниках спят муравьи.
Стрекочет кузнечик
Стрекочет кузнечик, в траве у кювета
петляет дорога. Кончается лето.
Листочком в гербарий ложится строка
расплющенной лужей из-под каблука,
упавшей бесследно росою с травинки
и капнувшей в сердце холодной дождинкой,
по кругу ползущей орбитой земли,
где все горизонты всё так же вдали.
И снова не спится с тобой до рассвета.
Туманна дорога. Кончается лето.
На душе скребутся кошки
В мозгах мышиная возня,
А на душе скребутся кошки,
Я к вам спешу, мои друзья,
Зажгите свет в своих окошках.
Давайте будем пить вино,
Хотите, можем выпить водки,
Рассмотрим у бокалов дно,
Рванём шансоном наши глотки.
Текут привычно мимо дни,
А было: вражеские танки.
И зажигали нам огни
Между боями маркитантки.
В любви купались и в крови,
Освобождая побережье,
Чтоб пели наши соловьи
И долетали в зарубежье.
Теряли мы своих друзей,
Когда отвагой козыряли,
Матрасы шили из гвоздей,
И нас самих друзья теряли,
Когда входили без ума
В любовный хитрый треугольник,
Любовь, и Вера, и сама
Надежда – славный наш полковник.
Давайте водку пить, друзья,
За те пустые полустанки,
Неблагородные князья,
В снегах застряли наши танки.
Разговор
– Привет!
– Привет! Ну, как дела?
– Да, всё течёт в привычном русле,
вокруг одни полутона́,
по вечерам бывает пусто.
– Ты всё одна?
– Не видишь сам?
Всё, как в учебнике с задачкой…
Зайди в аккаунт «Инстаграм»,
увидишь дамочку с собачкой.
Сменила только цвет волос,
но узнаваема, как прежде.
По выходным ходьба и кросс,
во всём спортивный стиль в одежде.
А также – дача, огород.
Зачем одной всё это нужно?
К свободе личных несвобод
уже привычно равнодушна.
– Как дети?
– Семьями живут.
Вернее так, живут не в браке.
Два раза в месяц забегут —
цветочки, торт (глаза на влаге).
А в отпуск посетила Крым,
ещё не разбирала фото —
есть дело к этим выходным,
и отдохну от огорода.
Ну, извини,
пора,
бегу.
Второй этаж, двадцать шестая —
когда нечаянно умру,
ты заходи на рюмку чая.
Ты посмотри
Вике
Ты посмотри, какой арбуз!
Нам привезли с попутным грузом,
пролив достался Лаперузам,
нам – ягод драгоценный груз.
Чтоб нежно сплёвывать зерно,
его хлебать не нужен лапоть,
а мякоть будет сладко капать,
и рано ставить на «зеро».
А осень золотом дворов
тебя встречать готово утром
привычным городским маршрутом.
Сентябрь уже без комаров
шуршится ветром в фонарях.
А там, зима не за горами,
Сибирь с горячими ключами,
и ты опять при козырях.
Мы будем дальше жить с грехами,
отмолим их в монастырях!
Ты ветер
Прозрачен сентябрь под открывшимся небом
дождинками в лужах, амбарами с хлебом.
И тяжесть застрявшей в умах чепухи
на белый листочек диктует стихи.
По трепетной строчке, а больше не надо,
я слышу шаги твои в такт листопада,
и ветер уносит их медью из труб,
касаясь до крови надкусанных губ.
Ты – ветер.
Ты – осень.
ты – шорох в деревьях.
где в давности лет затерялись кочевья,
куда с миражами ушли племена…
Ты – Осень…
Я помню твои имена.
Когда святые маршируют
When the Saints Go Marching In
Когда святые маршируют
и со свечи течёт слеза,
я на коленях не блефую,