– Это неправда. Когда ты так легко согласилась встретиться со мной, потом поцеловала, потом это случилось… Ты согласилась выйти за меня замуж, более того, ты сама сделала мне предложение… Я никогда бы не осмелился попросить тебя стать моей женой. И ты согласилась взять мою фамилию. Никогда в жизни за один день я не получал столько подарков судьбы сразу.
– Ты, правда, так считаешь?
– Чистая правда. Я люблю тебя больше всех на свете. Больше отца, больше моей матери, больше нашего сына.
– Но у нас теперь нет идеального порядка. Того самого, к которому стремится любой мужчина, женившись даже на любимой женщине.
– Я люблю тебя не за твою чистоплотность, а просто за то, что ты есть, – он поцеловал Пандору.
Глава 8
Когда Джули исполнялось 30 лет, Деметра и Декьярро ходили к ней на юбилей. Там был и Серж, бывший парень Джули, и Макс, новый парень. Юбилей отмечали в сауне. Серж все плавал в холодной воде, как утка. Даже Деметра не могла в такой ледяной воде плескаться. И с бортика не смогла, против обыкновения, прыгнуть. И Сержа не скинула, хоть и хотела. Он сказал, что ее тогда скинет. Шутил с ней. Рассказывал про черные и белые полосы в его жизни, что у него нет ни копейки, что трусы драные и т. д. Просил прощения за то, что обиделся и не пришел на день рождения Декьярро. Деметра его пригласила на свой юбилей. Обещал прийти. Сделал Деметре напоследок комплимент, который она, увы, не оценила. Сказал, что она в пуховике прямо как Мальвина. Одетта объяснила Деметре, что это означает, что она – идеал детства.
– Ну, уж извините! Я такое не понимаю! Короче, он сначала положил мне руку на колено, а потом я ему – на плечо (обнимались, как Кьярро выразился) и так сидели где-то минут 40. Декьярро ходил туда – сюда и смотрел на нас. Он очень скрытный. Только потом я узнала, что он об этом думал. Нехорошее, естественно. Хоть и не Дарио. Я предложила выпить на брудершафт и Серж согласился. Мы с ним выпили мартини, которое мы с Декьярро принесли.
– А Джули что принесла?
– Красное сухое и полусладкое вино. Я думала, он не станет меня в щеку целовать. Он и не стал. Он меня в губы поцеловал. Я голову дернула, он и скользнул губами чуть мимо. Так что, это и поцелуем-то назвать нельзя. Как говорится, чуть-чуть не считается.
– И мужа не касается.
– Да. Но целуется, кстати, неплохо. Приятно было.
– Декьярро-то, надеюсь, об этом не сболтнула?
– Зачем-то рассказала. Хорошо выпившая была.
– И что Декьярро ответил?
– Был бы трезвым, убил бы, наверное. Взглядом. И своим холодным равнодушием. А так бурчал и все время лез целоваться. В душе нас Джули фотала, пока еще не напились, как следует. Фотались много.
– Покажи фотографии.
– Ага.
Вечером того же дня они с Декьярро лежали в постели и Деметра сказала:
– Дурацкий вопрос.
– Дурацкий ответ, – засмеялся еще, гад!
– Ты меня ревнуешь к Сержу?
– Да.
– Потому, что я тебя к Джули ревную.
– Да у нее совсем груди нет. Даже обнять не за что. Она в предыдущей жизни мужчиной была.
– А у меня, выходит, есть.
– Да.
– Джентльмен ты!
– Заметь, тебя все целуют нечаянно. Дарио этот…
– Да ну его! Пень трухлявый. 48 лет уже!
– Ты-то откуда знаешь, что он – пень? Годовые кольца – спилы у него измеряла, что ли? На высоте груди 1,3 м.
– Это очень смешно!
Деметра смеялась и обнимала Декьярро.
– Серж этот все случайно. Слишком много мужчин, которые целуют тебя случайно, тебе не кажется?
– Много – это один Серж.
– Не он один. Дарио еще, Джо, как ты его называешь.
– Я его так называю лишь потому, что его так зовут.
– Угу. Серж все обнимал тебя. Руку надо было скинуть. Убрать и все. Мне тебя учить? Мне казалось, что тебе уже не требуются мои советы в отношениях с посторонними мужчинами. Ты и сама способна указать им на дверь решительно и бесповоротно. Целых полчаса сидели и обнимались.