Договорить не успел, она презрительно плюнула в страшное лицо и приложила коленом в пах. Мужчина загнулся, закричал. Но мы даже двинуться не успели. Он довольно быстро пришел в себя и отвесил Аксель смачную затрещину.

Охнув, она упала на пол. Вернувшийся с зайцем на плече Бильяр, верно оценив картину, весело заквакал.

– Строптивые – это хорошо, – бросив тушу, он, поигрывая кинжалом, начал приближаться ко мне. – Люблю укрощать.

Я в ужасе попятилась, пока не уперлась спиной в стену. Сердце бешено колотилось о грудную клетку. В горле образовался колючий ком.

Дернул же меня черт оттолкнуть единственного мужчину, что мог спасти нас от изнасилования и смерти. Сейчас даже основанная на крови магия Нокса не казалась чем-то запредельным. Пугал до мурашек? У него просто харизма такая. Обещал убить? Ну не сейчас же, а в отдаленном будущем. Все еще сто раз может поменяться.

Где ты Стирр? Куда запропастился, когда действительно нужен? Я готова взять все свои слова о тебе обратно.

Рябой мерзавец схватил меня волосы, вытащил покрытый желтым налетом язык и стал приближаться к моему лицу. Вонь из его пасти исходила, как от прогнившего мяса. Поморщившись, я отвернула голову и увидела, как его приятель навалился на мою подругу и собирается сорвать с нее рубаху. Это гадкое зрелище наполнило меня яростью и придало сил.

Толкнув Бильяра в грудь, я закричала. Кинулась к Гансу, склонилась над ним и замолотила кулаками по спине. Отмахнувшись рукой, он задел мой висок. Голова резко закружилась. К горлу подступила тошнота. Я больно приземлилась на пятую точку. Аксель, воспользовавшись моментом, пнула его обутой в тяжелый ботинок ногой. Затем быстро отползла ко мне и обхватила руками.

Двое разозленных мужчин встав плечом к плечу двинулись на нас. Но были остановлены внезапно раздавшимся бурным рукоплесканием.

В дверном проеме, лениво прислонившись боком к косяку, стоял Кайнокс. И с какой-то кровожадной улыбкой взирал на разыгрывающееся зрелище.

– Это еще что за шут? – вытянув вперед руку с кинжалом, поинтересовался Бильяр.

– Эй, приятель, слова могут ранить, – обиженно заметил Нокс. Затем, словно забыв о своем спектакле, повернулся ко мне, ехидно усмехаясь. – Ну что, деревенщина, теперь ты не против небольшого кровопускания? Или мне уйти?

Я назвала его харизматичным? Это не харизма. Это какая-то другая черта характера, вызывающая единственное желание – пнуть его побольнее.

– Нет, не уходи, – отчаянно замотала я головой.

– Тогда проси, детка.

Мой взгляд скользнул по двум застывшим посреди зала мерзавцам.

– Прошу… спаси.

В синих глазах мелькнуло удовлетворение. Сбросив с плеч плащ, Нокс размял руки. Сделал шаг вперед.

– Эй ты, гоблинская задница, будешь первым. Да-да я, обращаюсь к тебе, тыквологовый.

На лице ни улыбки, ни даже ее намека. Необузданный гнев заострил линии на красивом лице. Глаза заволокла чернота, в них закипела ярость. Та, что уничтожает еще до того, как ты осознаешь ее присутствие. Челюсть сжата. Заиграли желваки.

Сейчас Кайнокс меньше всего походил на себя прежнего. Ни насмешки во взгляде, ни мальчишеской улыбки. Будто повелитель Мертвого мира, покинул свои владения, чтобы рвать и метать.

Слетевшие с его ладоней алые искры, были последним, что я увидела, прежде чем мое сознание поглотила кромешная темнота.

В себя меня вернули тихие, бессвязные звуки. Убаюкивающие, успокаивающие. На виски легли прохладные ладони.

– Тише-тише, – раздался откуда-то сверху шепот Аксель.

Я осознала, что продолжаю лежать на каменном полу, а голова покоится на ее коленях. Приподнявшись на локтях, я с трудом подавила рвавшийся с губ протяжный стон. Взгляд наткнулся на лежащие неподалеку окровавленные тела. Испуганно дернулась, признав в них напавших на нас головорезов.