– Держи.

Я подняла голову и увидела Лаэрта, протягивающего мне кружку. Молча приняла ее.

– Молоко? – от неожиданности с губ сорвался короткий немного истерический смешок. Действительно. Свежее и теплое молоко.

– Наведался в гости к Кэсс, – сообщил Лаэрт так, словно это все объясняло.

– М-м? – жадно отпивая из кружки, поинтересовалась я. Вкусно. Невероятно вкусно.

– Ты еще повстречаешь ее. Она живет неподалеку. На окраине города.

Он спокойно стоял рядом со мной и смотрел на закатное небо. Легкий ветер шевелил его темные волосы. Непослушная прядь упала на лицо. Я столько раз за эти два дня мысленно произносила «мой муж», но так и не осознала до конца эту мысль. С этим человеком я связана. С незнакомцем.

– Она твоя.. подруга? – со всей деликатностью, на какую была способна, спросила я. Истинный вопрос, таящийся за этими словами, я задать не решилась.

– Пожалуй, можно и так сказать, – пожал плечами Лаэрт. – Допивай свое молоко.

Он развернулся и пошел в дом. Не любит отвечать на вопросы. Как мне понять, что он за человек, если он не любит отвечать на вопросы? Какая же сложная штука брак. На мне огромная юбка, готовая свалиться от любого неосторожного движения, я не знаю, как подступиться к собственному мужу, и я только что выпила свою первую чашку молока за целую вечность. Пожалуй, на сегодня хватит. Пора спать.

8. Глава 7.

Проснулась я рано. Просто пробудилась, будто от толчка, открыла глаза и поняла, что настал новый день. Лаэрт еще спал. На цыпочках я выскользнула из комнаты и вышла на крыльцо. Прислонившись к двери, покрытой остатками зеленой краски, я стояла в едва теплых лучах утреннего солнца. Сновала туда-сюда давешняя ласточка. У нее утро начинается рано. Столько птенцов нужно прокормить.

Сегодня надо поговорить с Лаэртом о нашем будущем. Нам нужно обсудить нашу совместную жизнь. Он явно.. мы явно не очень богаты. Как он себе представляет наше будущее? Будем ли мы вместе ходить по городам и петь песни? От одной лишь мысли об этом краска прилила к моим щекам. Петь на потеху публике… Нет!

Но что еще я могу? Что я вообще могу делать? Я не умею ничего. Сколько есть независимых женщин, открывающих свое дело! И ведь речь идет не только о ведьмах, те издревле делали что хотели и никто им был не указ. Пекарни и мыловаренные мастерские, швейные ателье и школы танцев. Дамы, обладающие разнообразными талантами, открывают собственное дело и зарабатывают на том, что умеют. Им даже не обязательно выходить замуж, они сами себя могут обеспечить. А что могу я? Ничего. Я росла не для того, чтобы добиваться успеха. Мое предназначение, которому я так воспротивилась, это удачное замужество. Я сошла с этого пути, но не смогла ступить на другой. И вот я здесь.

Я даже говорить о том, что важно, не могу! Мне страшно, что Лаэрт выгонит меня, или ударит, или… или сделает еще что-нибудь ужасное. Я полностью завишу от этого человека. Нелепая дурацкая паника сковывает все мое тело при мысли о том, что нужно будет обсуждать то, насколько я усложняю его жизнь и насколько тяжелее будет прокормить двоих, а не одного. Словно стоит мне указать ему на это и он тут же скажет: «Боже мой! Так от тебя же сплошные расходы и хлопоты! И как я раньше этого не понял? Знаешь, уходи».

Ковыряя вздыбившиеся кусочки зеленой краски, я пыталась не обращать внимания на боль, образовавшуюся в горле, на жжение в глазах, на подступающие слезы.

– Нет. Больше не плакать. Хватит, – тихо, но твердо сказала я.

Пролетающая мимо ласточка, должно быть, подумала, что я сошла с ума.

– Рассудок – то немногое, что осталось при мне. Рассудок и еще платье.