– «Всесильны»? – хмыкнул священник в бороду. – Как бы не так. Маги смертны, и разве мага не может бросить жена? Разве одарённые не спиваются и не превращаются в рабов дурмана? Или, может быть, магов не сбивают машины, или их не может придавить упавшим деревом, или – они не болеют Черной Немочью, когда все их чародейские ухищрения ничего не стоят? А разве одномоментный удар батареи реактивных систем залпового огня не может, как ты выразился, «поднять на воздух» гораздо больше, чем сотню человек? Так что же, оператор РСЗО – тоже дьявольщина?

– Не понимаю, к чему вы клоните, отец Клаус… – моргнул офицер. – Мне всегда казалось, что церковь и маги, мягко говоря, являются соперниками…

– Соперниками в чем, Степан? Господь – не старичок на облачке, который летает над Твердью и пускает молнии в провинившихся! – усмехнулся батюшка. – Не рыночный фокусник и не министерский маг… Он – Создатель и Творец всего сущего, и мы ощущаем Его присутствие и Его любовь во время меняющихся обстоятельств жизни! Когда мы голодны и неимущи – Он пошлёт возможность заработка, когда одиноки – с нами случится нежданная встреча, если чувствуем себя бессильными – найдётся тот, для кого наша помощь бесценна! Главное – видеть эти обстоятельства, пользоваться ими и благодарить за них Бога. Маги так же подвластны Господу, как и каждый из нас. Они плачут, страдают, умирают, радуются, любят и грустят. Да, их талант способен принести горе и разрушения. Но Оппенгеймер, Улам и Теллер разве были магами?

– Ядерная бомба? – удивился военный. – Какое это имеет отношение…

– Они были физиками-ядерщиками, – воздел палец к небесам отец Клаус. – И теперь у людей есть доступ к дешёвой и обильной атомной энергии. И ядерная бомба, которой можно испепелить целые города. Но ты ведь не будешь объявлять всю физику дьявольщиной из-за этого? Хотя силы, которые пробудили физики – невероятно мощные и непостижимые для таких убогих чад Божиих, как мы с тобой.

– Вот только что-то я давно не видел, чтобы маги сделали что-то полезное для людей… – Было видно, что офицер колеблется. – В отличие от физиков. Они могут только порабощать, уничтожать, жечь…

– Степан! Ты суслика видишь? – внезапно спросил батюшка.

– Какого суслика?.. – вытаращился военный.

– Нет, нет, это я о своем… Я что хочу сказать? В сервитут съезди, например. Или в юридику, пусть даже и к Волк-Ланевским или Козелл-Поклевским. Посмотри, что делают маги для людей – и хорошее, и плохое. Вот как раз у тебя отпуск – соберись и съезди, а потом вернёшься и мне расскажешь. Тебе сколько лет? Сорок? Сорок пять? А только задумался над этими вопросами? Из земщины ты за деревьями леса не видишь… Давай иди сюда, я прочитаю разрешительную молитву, и Господь простит тебе твои грехи и твои сомнения… И вот тебе епитимья – съездить в Мозырь и в каждом храме там поставить свечу. Между храмами ходить пешком! Вот пока будешь ходить – и поймёшь кое-чего.

Мне стало стыдно, что я как будто подслушивал, но на самом деле все это было очень интересно и отвечало на некоторые вопросы, которые родились в моей голове. Поэтому я глянул вверх, туда, где сверкало золотом гигантское паникадило под потолком, и проговорил едва слышно:

– Благодарю за второй шанс. Я буду держаться дальше и буду делать то, что умею, так хорошо, как могу.

Вдруг послышалось хлопанье крыльев, и сквозь всю церковь стремительно пролетела стая голубей и вылетела на улицу через открытое окошко над алтарем.

– Господи помилуй! – Офицер, распрямляясь из-под епитрахили священника после чтения разрешительной молитвы, истово перекрестился. – Вот они – обстоятельства жизни… Птички!