Пацаны как раз дотащили коляску и теперь выпихивали ее в двери подъезда. Я придержал створки и зашагал к магазину за питьевой водичкой. Очередь там была капитальная, брали всё, что можно пить: бутилированную, минеральную, лимонад, пиво, соки. А еще – соль, спички, гречку. Похоже, это в подкорке у нашего народа: в любой непонятной ситуации затариваться солью, спичками и гречкой. Типа – лишним не будет.

– Пракляцце на Вышемире! – уверенно вещала неопрятная бабка. – То Радзивил нас прокляу! Таму, што трэба было пад яго руку…

– Говно из канализации полезло – так сразу и магия? Обязательно – проклятье? – спорил с ней дядька в очках. – Мы в земщине, сударыня, у нас чудес не случается, ни плохих, ни хороших. Это Вышемир, тут скука смертная!

– А амнистия? – парировала толстая тетка в соломенной шляпе. – А кто бандитов спалил месяц назад в хмызняке? Это что – тоже скука смертная? А психические эти, которые теперь по улицам шатаются? Вон главный инженер у коммунальщиков шею свернул, когда в пьяном виде по лестнице спускался, на прошлой неделе. Это что – тоже совпадение? Там ни один начальник не выживает! Город зарос, в джунгли превращается, ворон уже больше, чем людей, и собак бродячих – больше, чем ворон! Я слышала, что в Зверинце какого-то алкаша уже псы эти обглодали! А вы – «не случается»! Точно говорю: надо всем нам в церковь идти и каяться, каяться, молиться и каяться! Тогда нас Господь простит и все наладится.

– Вот и кайтесь, – отрезал дядька. – А я к сыну в Минск перееду. Давно пора.

– А подтопления? – влез благообразный дедушка с палочкой. – Я тут живу семьдесят шесть лет и никогда не видел, чтобы участки у вокзала топило. Паводок – это вдоль Днепра всегда было! А в этом году по весне лягушки у людей под кроватями квакали! Нечисто дело, что-то не так, точно вам говорю. Или власти наши земские что-то в природе нарушили, или то злонамеренность какая-то колдовская… Я вам говорю: надо нам в сервитут переходить и всем миром решать вопросы! То ли магов нанимать, а может – частное агентство, чтобы разобралось и ревизию провело, что у нас вообще происходит и кто виноват! Может – кибургеров! У них компьютер вместо башки, всё посчитают-вычислят! Это не наши вахлаки!

В итоге мне досталось две полторашки «Ессентуки». Воду давали по три литра в одни руки, дожили! Вода – дефицит, на Полесье! Какой кретин поспиливал колонки по городу? Надо вместо квартиры хатку себе покупать, скважину бурить и ручной привод к ней. И лампу керосиновую. И печь-буржуйку! И ружье, это само собой разумеется.

Город раз за разом оказывался не готов к накрывающим его бедам. Об этом говорили повсюду, на каждой лавочке и каждом перекрестке. Люди материли отсутствие воды, нерасторопность земского руководства, бессилие коммунальных служб. Грозились голосовать против нынешнего «земского предводителя», поддержать кого угодно, хоть бы и Рыбака или даже каких-нибудь магнатских клиентов, которые загонят город в кабалу к аристократам – только бы уже бардак закончился.

Два или три раза я замечал откровенных сумасшедших, или – кликуш, как их тут звали. Одна закутанная в тысячу платков женщинка размахивала руками и что-то выкрикивала напротив здания милиции, другой – сутулый дядечка, моргающий всем лицом, – остановился посреди проезжей части, на светофоре, и что-то шептал губами и возюкал в воздухе перед собой пальцем, как будто чертил математические формулы на доске. Машины сигналили, водители ругались – он не обращал внимания, явно занимаясь гораздо более важными делами.

В общем – впечатление от прогулки выдалось гнетущее. И я сам не заметил, как ноги понесли меня к церкви. Столько раз грозился и собирался, а ни разу так и не зашел. Суета!