Чижканарейкин и Чижикопф: – Ничего, в следующий раз придем с мытой шеей!
Расходятся, разбегаясь
Он (вслед): – Гнутый путь! Кривой дороги!
Она:– А если они вернутся?
Он: – Скажем вместе, что нас нет дома.
Она: – Как они надоели, то приходят, то уходят….
Эпизод 7 <отклонение в никуда>
Пролог:
[окончательно профундо]
что будет, когда будет то, что будет:
Чижикопф (медленно проходит в валенках): – Насталь февраль…
Некто с проспекта (пролетая за облаками): – В желудке протозавра/яйцерога нашли несколько нетронутых мамонтов!
Справа налево проходит толпа, скандируя: – От нас скрывают правду: правды нет!
Солдафонькин: —
– Форма одежды похабная!
– Головной убор «плюй-мажь»!
– Вперед ни с места!
– Слева по одному стой!
– По стойке «смирно» разойдись!
– Отставить не отставать! Отстоим свой отстой!
(Пролог: – происходящее уже мало напоминало фильм В. Рогова «Офицеры», зато сильно походило на фильм Ч. Чаплина «Цирк» – не путать с фильмом Г. Александрова, в котором показано, как в Америке линчуют негров и примкнувшую к ним Любовь Орлову)
Донья Интригуанья (медленно проходит в мокасинах): – Надо говорить «афрожопых черноамериканцев» (зачеркнуто) «лиц негритянской национальности» (зачеркнуто) «граждан с инверсной цветодефиницией»!
Он: – Только скажи «переводчик», и к тебе придет ПЕРЕВОДЧИК!
Солдафонькин: – Ваш юмор тоньше презерватива!
– Где тонко, там и звонко.
– Так Вы согласны, что мы Вас все бьём, или мы Вас все бьем?
– Согласен, согласен!
– Тогда мы Вас все бьём!
– Нет, не согласен!
– А иначе мы Вас все бьем!
– Во времена, во нравы!
– Испытайте чувство возмущения!
– Испытал… Остатки совести скребут по остаткам души.
Она (как бы про себя): – Уходя, гасите «выход».
Он:– А может, примешь неуезжайки?
Она: – Запритесь дверью!
Он: – Но у нас с тобой было!
Она: – Попадосов, ты же натуральный попадос!
Он: – Уеду! И фамилию Попадосов сменю!
(Дорога, уходящая за г.)
Проходит возмущенная группа. Возмутитель: – От нас скрывают правду – Америки не существует!
Действие 2 (где-то там)
<из-за занавеса выглядывает где-то уже офингаленный Канделябров: – Говорите, в процессе ни одна сволочь не пострадала? А вот пострадала!>
И с криком «Это конец!» приходит конец.
(А потом пришла весёлая тётя и всех рассмешила.)
11/12/2018
Шестиглав, а не то, что Вы подумали…
Так и не решивший, что предпринять…
озадаченно разглядывая прохудившийся карман для слов…
под бой озверевшей кукушки…
сидящий за столом в пустой полутёмной комнате…
Сидящий-За-Столом (иногда просто Сид) медленно выводил на листе бумаги словотипной машинкой:
Метастазы авторского «я»
Так, сейчас начнётся.
За спиной явственно послышались беготня и суетня. Сидящий-За-Столом оглянулся. Ага. Ну конечно! Это Михаилка-крокодилка бегал по комнате, ища, куда бы заначиться:
– В чулане тёмно!
– Под койкой пыльно!
– В шкафу-то страшно!
(Сидящий-За-Столом узнал негодяя. Это он, стоило чуть призадуматься на ходу, немедленно хватался за мизинец и семенил рядом, вертясь во все стороны, показывая язык мальчишкам и торговкам, каркая на ворон и тявкая на собак, подмигивая встречным девушкам и посвистывая попутным, ахая на грузовики и улюлюкая трамваям, а еще от скуки придуриваясь и прикалываясь.)
А в районе телефона и пылесоса уж матерьлизовался Миньтюхай, гремя нарукавниками, чтобы стащить его, Михаилку-крокодилку, до кичмана за вчерашнее. Сидящий-За-Столом хлопнул себя по ноге и Михаилка-крокодилка моментально взобрался к нему на колени и, не задумываясь, стреснул личный Сидов бутерброд. Миньтюхай немедленно потерял к сорванцу всякий интерес и принялся обращать внимание на сидящих на диване. А на диване Хомякл, Михомор и оторва Аминь орали в три голоса, подпевая коммунальному соседу, праздновавшему очередной запой.