Газета регулярно проводила литературные конкурсы. Я участвовала и побеждала.

Конечно, это всё вредно на мне отразилось, потому что звезда во лбу зажглась.

Но я писала для «Роста» не только сказки, там ещё было полно моих статей. Правда, звезда мешала увидеть, что вот конкретно это – лютая дичь. Но я тогда верила, что журналистика – это моё, и в последствии угробила на неё несколько лет.

А ведь это не моё.

Хотя потом писала для «Молодости Сибири», «Честного слова» и местечкового кабельного телевидения. Даже немного поработала в рекламе, имиджевые статейки кропала.

Анатолий Иванович Соков умер в 2005 году, и вместе с ним умерла вся журналистика Новосибирска.

Вот честно! Корреспонденты НГС от него бы так по сусалам получали и пинком под зад за эти кричащие заголовки, невнятные тексты, нацеленные не на информативность, а просмотры и лайки. Потому что Соков даже для нас, малышни, задавал высочайшие стандарты! Имя перепроверить. Факты перепроверить. Перечитать. Переписать. Работать быстро. Включаться молниеносно.

Он знал и внушал нам, что задача новостей в первую очередь – фиксировать события, слышать мнения сторон, а уже потом всё остальное. В итоге журналисты с его подготовкой даже по крохопеточной статейке отличались от всех прочих крепостью и точностью слога, фактов.

Нас даже со школьной скамьи с восторгом брали в «Вечерний Новосибирск», самую крутую газету того времени. А за список публикаций давали дополнительные баллы при поступлении на журфак.

Такая это была подготовка. Она ценилась.

К сожалению, после кризиса 2008 года, все ростовские юнкоры разбежались в разные стороны. И с тех пор журналистики в городе нет вообще.

Да, мне понадобилось много времени, чтобы понять, что я всё-таки писатель, а не журналист.

Хотя свои первые сорок тысяч часов я отбила как раз тогда. И даже не один раз.

Анатолий Васильевич Никульков вошёл в мою жизнь тогда же, когда и «Рост». И да, судьба, это было абсолютно верное решение!

В старших классах, тогда вели факультативы, чтобы школьники знакомились с разными профессиями. Сейчас не знаю, есть ли такая практика. Директор моей школы позвонила в местный Союз писателей и попросила организовать кружок.

Я сразу же записалась! Тем более что мне пообещали настоящего живого писателя, главного редактора «Сибирских огней», его книжки есть в библиотеке. Местный классик, кстати. Конечно, я пришла!

Никульков оказался сухоньким, крайне приятным старичком, ниже меня на голову. Рассказывал о жанрах, приёмах с жаром, интересом. Конечно, до напора Сокова ему было далеко, но в нём присутствовала такая чисто писательская лиричность, неспешность. Это очаровывало.

И мне захотелось показать ему рассказы, которые я писала для больших журналов типа «Пионер», но которые упорно почему-то не публиковали. Это я потом поняла, что не публиковали, потому что там были оторванные конечности, гигантские насекомые и прочий треш.

Но обратиться напрямую к Анатолию Васильевичу я стеснялась. Поэтому взяла в оборот классную. Она поговорила с Никульковым, и он после очередного занятия спросил меня:

– Принесла?

А я не принесла.

Я ж не знала, что он согласится! Я к следующему занятию принесла.

И он прочёл. Представляете? Этих моих гигантских насекомых, которые с чавканьем жрали население и всюду раскидывали недоеденные конечности. А ещё написал рецензию на целый лист.

Рецензию! Настоящую!

Я её храню.

Он меня не просто похвалил, он сказал, что в литературе меня ждёт большое будущее.

И я в это поверила.

Да, Мариэтта Роз – псевдоним, я этого не скрываю. Спасибо за него «Росту»!