Это был очень болезненный удар, хотя особой любви к родителям Маргарет никогда не испытывала. К счастью, в этой семейной драме Изабелл встала на сторону Маргарет и отказалась выполнить требование родителей – не принимать сестру у себя дома, за что та была ей очень благодарна. Сестра также поддержала Маргарет в ее желании жить отдельно, используя по мере необходимости титул. Маргарет не любила упоминать ее титул, но он оказался чрезвычайно полезным, когда приходилось общаться с мелкими землевладельцами, книготорговцами и издателями.

– Герцог Лашем – это тот самый?.. – Изабелл указала пальцем на свой глаз.

– Да-да, тот самый, с повязкой на глазу. Кстати, ты не знаешь, как он потерял глаз?

Почему это так заинтересовало Маргарет? Ее воображение не подсказывало никакого ответа, поскольку перед ее мысленным взором возникла широкоплечая, статная фигура Лашема, его блестящие темные волосы и удивительно скромный вид, который как-то не соответствовал его титулу.

Изабелл покачала головой:

– Никто не знает. Сам он ничего не говорит, и ни у кого не хватает духу напрямую спросить его об этом.

«Ничего, у меня хватит», – подумала Маргарет. Ее разбирало любопытство, одно из ее самых, как она справедливо считала, очаровательных и невыносимых качеств.

– Ты видела его? – задала вопрос Изабелл и, тут же спохватившись, сама ответила: – Конечно, видела, в противном случае ты бы не вспомнила о его черной повязке. Итак, что ты о нем думаешь? Сама я мало что могу о нем сказать. Его не часто увидишь в высшем обществе.

– Что я думаю о нем? – задумчиво протянула Маргарет. «Что он красив, что у него довольно грустный вид, что он пробудил во мне любопытство. Да, он очень красив и очень обаятелен». – Он меня заинтересовал. Мы с ним встретились вчера вечером на балу и сегодня утром в Национальной галерее. Даже условились о нашей следующей встрече.

Глаза Изабелл раскрылись от удивления:

– Он что, ухаживает за тобой?

Маргарет отрицательно покачала головой:

– Нет, конечно нет. К счастью, по положению я настолько ниже него, что никак не гожусь на роль герцогини. Изабелл, только не обижайся, но если мне пришлось бы жить, ни на минуту не забывая о том, что я герцогиня, если бы люди постоянно следили за мной, оценивая мои поступки, то я думаю, что сошла бы с ума.

– Никакой обиды, Маргарет. Да, порой бывает нелегко, но выгоды моего положения перевешивают мнимые трудности, – рассмеялась Изабелл, бросив полный любви взгляд на спящую малышку, отчего Маргарет что-то больно укололо прямо в сердце.

Встретится ли ей кто-нибудь, кого она полюбит, и кто будет любить ее так же сильно, как Николас любил ее сестру? Те мужчины, которые как будто были к ней неравнодушны, видели в ней лишь потенциальную любовницу, у них даже мысли не возникало, что она может быть женой.

– Ага, поскольку ты ни разу не говорила мне о выгоде, – тихо рассмеялась Маргарет и взмахнула рукой, – то мне и в голову не приходило, как хорошо быть герцогиней. К тому же все самые достойные герцоги точно не изнывают от желания жениться на мне.

– Не шути так, – серьезно отозвалась Изабелл. – Вдруг ты в кого-нибудь влюбишься. И когда ты влюбишься, Маргарет, то поверь мне, ты влюбишься по самые уши. Вот тогда тебе будет не до шуток.

– Какие шутки. По самые уши?! Тут и утонуть недолго.

Изабелл улыбнулась – сочувственно и нежно, Маргарет даже стало интересно, откуда у сестры взялась такая улыбка.

– И это будет чудесно.