– Я… не…

– Ты мне снишься, я знаю, родной. Чудес не бывает… не бывает! Ты мне теперь постоянно снишься… козёл! Зачем?! Что за письма ты мне пишешь, я не понимаю ни слова в них!!!

С ней случилась настоящая истерика. Я никогда не видел её в таком состоянии при жизни. Мне нечего было сказать. Ей есть за что меня винить. И это всё я прекрасно понимал с самого начала.

Тут ко мне пришло чёткое ощущение, что сейчас наша встреча оборвётся навсегда.

– Мне пора… пора уходить…

Мои слова подействовали на неё успокаивающе.

Я начал отдалятся от неё. Она закричала мне вслед:

– У нас скоро будет ребёнок, знай это! Я абсолютно здорова, и роды должны пройти успешно! И я оставлю его, слышишь! Оставлю его, как бы тяжело мне не было без тебя! Только не снись мне больше, пожалуйста. Не снись в тех снах, где ты так одинок, будто никогда никого не любил… а то я не смогу, я не вынесу твоей тоски. Я люблю тебя!

А я снова был вынужден зачеркнуть все главные слова к ней. Меня больше не было рядом. Когда-то моё молчание было вынужденным. Сейчас мне просто заткнули рот, не дав сказать самого главного.

Мы слишком часто молчим о том, что хотим сказать. Слишком сильно в нас застряла необходимость молчать. Молчать о том, что должны говорить. Сердце – это всего лишь орган, гоняющий кровь по организму, оно ничего не скажет за нас. Что мы бы не чувствовали. А слова продумывает мозг, коверкает суть. А воспроизводит речь этот самый… речевой аппарат – до чего же это нелепо!

Чтобы сказать что-то важное, стоит забыть обо всём, что формирует звук. Сердце, мозг, язык. Пусть говорят чувства. Если вам повезло, и они у вас есть. Главное, чтобы не было поздно. Всегда обидно опоздать в очереди за счастьем.

(октябрь 2010 г.)

Конечно, полил дождь! Чего ещё ждать от этого мерзопакостного неба, что так долго собиралось с мыслями о воде? Теперь надо искать укрытие. Зато будет меньше людей на улице.

Торопливыми маленькими шагами я перебежал через дорогу, два раза споткнулся, перелез через бордюр и спрятался за водосточную трубу. Вскоре в этой конструкции загремела вода. Стало как-то не по себе.

Тяжёлые капли изредка попадали мне на макушку, прерывая последовательный ход мыслей в голове. Стало совсем скучно. Скорее бы следующий день. Потом следующий год. И потом следующий. Скорее бы…

Мне ведь всё равно, как жить. Лишь бы не увидели. Я даже умею говорить, но к чему это умение, если постоянно приходиться молчать? Я, наверное, заколдованный. Не помню уже. Мелкий человекоподобный. Живу тут рядом, в подвале. Сплю в пачке из под сигарет. Я не жалуюсь.

Да, слышал про Дюймовочку. Та ещё скверная девка. Но я не отказался бы от её общества в этот дождливый осенний день. Куда ж деваться, когда все большие, а ты маленький комочек грязи.

Когда вижу на стене этого дома надпись, то думаю, что она про меня. Может, кто-то меня заметил и сделал это послание?

Надпись гласит: «Не улицы грязные, а ты грязный!»

Да, я грязный, весь из отборнейшей грязи. И мыслишки у меня грязненькие. Вот стану большим, буду всем пакостить побольше. Буду во всех… плеваться! Или буду подходить сзади, хлопать по плечу и отворачиваться, будто не я это сделал. Или буду ездить в общественном транспорте, и буду всем на ноги наступать. А сейчас я ничего такого не могу. Ну, пытался пару раз людям на автобусной остановке два шнурка вместе завязать, но не простое это дело. Один шнурок развязать попроще, но что человеку? Он его завяжет и дальше пойдёт. А детей вообще боюсь. Когда они играют на площадке, я стараюсь спрятаться где-нибудь в густом кустарнике, пока они не уйдут.