Одним из источников продовольствия для крепости были упомянутые выше продовольственные наряды (в Сибирь и Псковскую губернию, Тамбов, Саратов, Киев)69. Но, как я и писал, весной 1921 г. они не дали результатов. Кронсовет тоже импровизировал, пытаясь обеспечить продовольствием население города. Обратите внимание, что Кронсовет (гражданский орган самоуправления) до августа 1920 г. получал продовольствие и промтовары (спички, мыло, сигареты) от Опрокомфлота наравне со всем флотом. До этого флот и сугубо гражданский орган власти снабжались из одного источника. Странно? Немного. Но не надо забывать, насколько важна была для большевиков поддержка матросов в первые годы советской власти. А матросы с флота (т. е. срочники) принимают участие в выборах в Кронсовет наравне с местными жителями, участвуют в его работе – это тоже примета того, насколько срослись в Кронштадте флот и город.

С 1919 г. Кронсовет занимался организацией «огородных коммун» и молочной фермы. Однако попытки Кронсовета заниматься обеспечением населения продовольствием оказались малоэффективными. В марте 1920 г. в городе были введены продовольственные карточки. При этом Совнархоз Кронсовета вскоре признал, что введение карточек породило «большие злоупотребления»70

Еще с весны 1917 г. Кронсовет занимался всеми хозяйственными и административными вопросами в городе. С рядом оговорок можно даже считать, что в Кронштадте уже в марте 1917 г. фактически произошел переход власти в руки советов.

Функции Кронсовета были весьма обширны: прием и увольнение работников некоторых предприятий, установление окладов для рабочих и совслужащих, вопросы трудовой повинности, реквизиции имущества, разгрузка, хранение и распределение продовольствия, ремонт помещений и предприятий, определение цен на лесоматериалы, электричество и тому подобное, повышение производительности местных кустарных мастерских, распределение жилья.

В условиях неудачи самообеспечения продовольствием вся ответственность за снабжение Кронштадта легла на советскую организацию уже губернского уровня – Петрогубкоммуну71 – организацию, которую матросы не контролировали. В любом случае неэффективность деятельности большевистского Кронсовета, его неспособность справляться с экономическими трудностями к весне 1921 г., похоже, стали очевидными для всех социальных групп кронштадтцев. Хотя, мне кажется, странно было бы требовать от Кронсовета больших успехов в той ситуации.

Еще одним раздражающим фактором было то, что ухудшение материального положения происходило на фоне роста благосостояния партийных и советских деятелей. И различие это со всей отчетливостью прояснилось в ходе партийной дискуссии о «верхах и низах», проходившей в самом начале 1921 г. – прямо перед началом событий.

Уже в начале весны 1918 г. Советское государство пришло к пониманию необходимости дифференциации материального обеспечения своих работников. Начался этот процесс с так называемых буржуазных специалистов. Но постепенно стал охватывать и руководство партийных и государственных органов власти72. И несмотря на многочисленные резолюции, призывающие вести «решительную борьбу со злоупотреблениями со стороны членов партии своим положением и материальными преимуществами», разрыв в материальном положении «верхов и низов» только увеличивался73

Дискуссия о «верхах и низах», выйдя за рамки внутрипартийной, как раз и продемонстрировала кронштадтцам, насколько изменился мир к весне 1921 г. Не последнюю роль в этом сыграл конфликт между партийными структурами Петрограда и флота. Именно из-за конфликта между партийными структурами примерно равного уровня дискуссия и выплеснулась в беспартийное пространство корабельных собраний, зажила там своей жизнью, вышла из-под контроля.