– Сегодня опять?

– Ага.

– Значит, уже сам освоился. С женщинами у тебя уже получается.

Ли изображает очень довольную гримасу и так же вальяжно продолжает сидеть в кресле:

– Их было две. Обе живы.

Старик улыбается:

– Пора бы и к самостоятельной жизни привыкать.

Выражение лица Ли стало немного настороженным и удивленным, хотя своей позы он не поменял:

– Дед, ты о чем?

– Пора отправляться в большой путь по своей дороге жизни.

Ли удивленно приподнялся в кресле и, навострив уши, продолжил слушать деда.

Дед встал, заложил руки за спину и, прохаживаясь по комнате, продолжил:

– У тебя эстетический талант. Ты любишь совершенство и эстетику, у тебя хорошо развит вкус как в одежде, в интерьерах, так и в женщинах. Ты умеешь наслаждаться жизнью. Пора бы из этого сделать твою профессию.

Дед, подойдя к мраморной статуе женщины в вуали, посмотрел на Ли:

– Скульптор был бы из тебя прекрасный.

Ли поморщился и передернул плечами.

– Но ты никогда в жизни не мог справиться со своей ленью, и тяжелая физическая работа не для тебя. Хотя посмотри на эту статую! Она как живая. Великолепие, застывшее в камне. Какие формы! Хотя ладно… Не твое. Поэтому пойдешь в художники.

Усы Ли встопорщились. И глаза удивленно округлились.

– Не переживай, там не сложно. Ничего тяжелее кисти и холста поднимать не придется. Красками тебя обеспечат. Где бы ты хотел обучаться?

Ли растеряно повел плечами, задумался и промямлил:

– Ну, это….

Тут его лицо стало оживленным, и он живо продолжил:

– Давай в Ч. Там самые красивые женщины во всем К.

Дед хмыкнул, явно подавляя приступ смеха. Понятно, что в Ч. женщины и красивые, чем в других местах, но и перец там самый острый во всей Поднебесной. А, как известно, мы есть то, что мы едим.

– Хм, сам придумал… Сам напросился. Ч. так Ч. Есть у меня там парочка знакомых. Начнем с пейзажей.

Путешествия для лис – естественное состояние. Они быстры и умелы в передвижениях, особенно когда перестают быть просто лисами. С тремя хвостами Ли и девятью его деда добраться куда угодно было проще простого. К тому же расстояния для них – это не просто дорога, машина, самолет, это свой особый способ взаимодействия с силовыми линиями, которые есть в каждой местности. Так что добрались они до мастерской в мгновение ока, если говорить человеческим языком.

Мастерская художника-акварелиста была самая что ни на есть типичная для этой местности. В середине комнаты стоит большой стол, на котором лежит пергаментная бумага. На полу, прислоненные к стенам, стоят подрамники. На столике пониже – краски всевозможных оттенков. На стенах висит несколько готовых пейзажных работ в традиционном китайском стиле. Разнообразные кисти расположились в подставке.

Мастер был человек. Нельзя сказать, что самый обыкновенный. Но он не рождался лисом. Просто в какой-то момент стал понимать, что они такие же реальные, как и люди. Что они также живут на этой земле и что у них есть свои правила жизни. Поначалу было сложно с ними справляться, особенно подростком, когда сексуальные желания новы для самого себя. Сила страсти ведет, а голова отключается. И тут они приходят поживиться. Было страшно, противно, экстатично. Было по-разному. В какой-то момент он понял, что нужен контроль, тотальный контроль над всем своим телом, эмоциями и желаниями. Он стал тренировать свой дух. И так в нем открылось творчество. Он стал развивать дар художника. Входя в состояние творческого экстаза, он продолжал видеть лис, они так же стремились к его ци, но было уже не страшно, и не было истощения. И так в один момент к нему пришел девятихвостый. Этот лис отличался от других мудрым взглядом, и он не воровал. Он давал. Он открывал новые и новые слои творчества, давал импульсы творить и создавать. Девятихвостый не только помогал в творчестве, он оберегал от неприятностей и бедствий, предупреждал о завистниках и несколько раз спасал работы от пожара, который пытались организовать завистники.