Эта мысль оказалась настолько новой и непривычной, что заставила ее задуматься надолго. Заснула она с рассветом и наутро опоздала на построение. Но механизм восстановления личности был уже запущен – ей было все равно. Она, улыбаясь, встала на свое место в конце шеренги и улыбнулась Лауре, а потом – командиру, слегка склонив голову и приложив руку к груди, мол «сердечно извиняюсь, но мне совершенно не стыдно, и меня не волнует ваши мысли по этому поводу». То ли ошалев от такой наглости, то ли признав за ней право на опоздание ввиду чрезвычайных обстоятельств, офицер рассеянно кивнул и продолжил инструктировать отряд. Изредка он бросал на нее косые взгляды, но так ничего и не сказал. День покатился, как обычно.

Справедливости ради надо заметить, что больше на построение Натали никогда не опаздывала.

8.

Помчались дни. Восемь месяцев, по двадцать двадцати-девяти-часовых дней в каждом, они мелькали, сменяя друг друга, превращая Натали и других новобранцев в стойких, выносливых, закаленных духом и телом солдат. Они могли стрелять из всего, что было в арсенале, попадая в глаз всему, что движется. Другое дело, что не у всего, что двигалось на этой планете, были глаза. Они могли драться в рукопашной так, что смерть противника становилась делом не минут, но десятка секунд. Они спокойно пробегали сотню километров, а потом еще рыли окопы и устанавливали мины. Натали узнала, что на этой планете сила тяжести немного меньше, чем на Земле, чему была немало удивлена, так как из-за больших нагрузок ей так совершенно не казалось. Они знали все о противнике: кого надо убивать в первую очередь, потому что они плевались ядовитой слюной на расстоянии, а кого нужно было подпустить поближе и уничтожать гранатой, потому что они всегда нападали стаей. Кто летал, кто ползал, кто бегал или убивал подземными щупальцами – они знали все. Они с закрытыми глазами могли собрать и разобрать любое оружие, по легкому свечению в темноте отличить противопехотное укрепление от противовоздушного и обойти заложенные мины, с точностью до сантиметра зная радиус их действия. Тренировки на плацу сменялись симуляциями боевых действий в виртуальном тире, лекции сменялись практическими занятиями, их даже пару раз сводили в лабораторию, что-то типа морга, где препарировались и изучались останки противника.

Они стали еще подтянутей, быстрее и ловчее. Кожа их слегка обветрилась на сухом воздухе, форма выгорела и стала светло-серого цвета, обычно с темными пятнами пота на спине и подмышках. Все чаще и чаще они тренировались в защитных скафандрах, привыкая двигаться в легком, но не очень удобном обмундировании и шлеме, переговариваясь по рации. Находясь в шлеме, можно было не пользоваться диском-переводчиком, и он все чаще оставался в нагрудном кармане. Скафандр обеспечивал хоть какую-то защиту от ядовитой, разъедающей кожу слюны и крови чужих.

В течение этого времени Натали пару раз видела белые униформы – издалека, правда. Они обычно шли от самолетных ангаров или от гаражей, усталые и измученные, судя по походке. Она уже знала, что это – отряд разведки, привилегированная каста здесь, потому что от правильности их действий и точности их данных зависела судьба не только этой планеты, но и судьба всего человечества в этом мире. Ей даже показалось, что один раз она заметила и того черноволосого офицера, который ей так понравился, и который, возможно, послужил катализатором ее решения решиться на эту авантюру. Сердце ее екнуло от радости, но она тут же осадила себя, дескать: «Где Рим, а где – Крым!»