Он поднялся на третий этаж, молча. Встал у бронированной двери и достал из кармана пластиковый электронный пропуск.

– Данил Казимирович, а как будет по-латыни – пришёл, увидел, охренел?

– Я сбрил бороду, потому что она тебе не нравилась. Carpe diem*, Иванова, – строго ответил он, приложив пропуск в детектор. Дверь открылась, и Казим пропустил меня вперёд. – Прошу.

– Благодарю, – отозвалась я и прошла на третий этаж, на секунду задержавшись рядом с ним.

Мы оказались в длинном коридоре, где двери в кабинеты были открыты и сновали люди преимущественно в белых рубахах.

– Данил… Казимирович, – я удивлённо уставилась на своего профессора, – А откуда у вас пропуск? Вы разве не в университете работаете?

– Я один из верховных магов…, – он замялся, но фамилию мою не добавил. Уже прогресс, осталось напомнить, как меня зовут.

– Лена.

– Елена, – он улыбнулся, но не по-профессорски, а дружественно.

Перед кабинетом министра была просторная приёмная, где суетились работники, бегали с бумагами. И восседала, как королева на троне, секретарша Надежда в больших очках. Упакованная с ног до головы в строгое чёрное платье. Прямая спина, пронзительный  взгляд над роговой оправой. Её пальцы быстро щелкали по клавиатуре.

– Проходите, – подняла она на нас глаза и протянула руку. – Ваша справка.

Я отдала ей свою справку и прошла за профессором в кабинет министра.

В кабинете было светло и прохладно. За большими окнами было видно ясное небо и часть реки с кораблями вдали. В приоткрытую створку залетал весенний ветерок и шевелил длинные убранные ламели.

За овальным столом на фоне карты Северной Республики восседал министр магии Мороз. Лицо его сплошная печалька, как у кота, которого забыли покормить пятнадцатый раз за день. Такой нечастный, специально выбранный из всех чиновников, явно по внешности. Когда он даёт интервью, все ему верят и очень сочувствуют, чтобы у него не произошло.

От министерского монументального стола к входу тянулся ещё один с подставками для ручек. За ним сидели верховные маги, которых никто никогда не видел, и тут мне представилась такая великая честь. Справа от министра сидел Малой, с надменной физиономией и хитрым прищуром. Рядом с ним сел мой профессор, неожиданно оказавшимся верховным магом. Третьим в их компании был Филин, странный замухрыщатый ботаник из училища. Сидел и восхищённо пялился на меня.

Напротив них: генерал Воробьёв, сложивший свою фуражку на стол и скидывающий с неё пылинки, хирург Вера Безгроб, похожая на шатёр в бесформенном платье, и отец Александр, уткнувшийся в свой планшет.

– Седьмой верховный маг, – объявил министр таким же печальным голосом, как и его беспризорные глаза. – Вы подписали бумагу о неразглашении?

– Да, – кивнула я и зарделась под их пристальными взглядами.

Бумагу о том, что я никому ничего не скажу, я подписала сразу, как меня пригласили устроиться в министерство на работу. «Первое правило бойцовского клуба…». Только тогда я не знала, что получу должность верховного мага. Это такая честь! Меня чуть не распёрло от своей важности.

– Страж? – поинтересовался генерал Воробьёв, с подозрениями и с пренебрежением поглядывая на меня.

– Да, – подтвердила Вера Безгроб. – Имеется знак.

– Раздевайся, – приказал мне Малой, и все уставились на меня, кроме моего профессора, прячущего усмешку.

– Это совершенно не нужно, – вступилась за меня Вера, и я была ей безмерно благодарна. Судя по всему, меня бы раздели, если бы не она.

Врач отошла к стене и, взяв один стул, поставила его во главе вытянутого стола. И я присела на предложенное место, напротив министра. Местечко оказалось козырным. Полицейский по фамилии Воробьёв был зол и прожигал меня своим засаленным недовольным взглядом.  Я знала этот взгляд. Так смотрел на меня мой брат и студент третьего курса, которого я уложила на борцовском песке. Это ревность. И, если брат старался со мной не общаться, а Лёша захотел трахнуть, то зависть высокопоставленного чиновника, может сыграть злую шутку.