Молоденький симпатичный официант быстро накрыл на стол. От горячего супчика исходил потрясающий аромат. И только сейчас Кира поняла, что очень проголодалась.

Марк Генрихович с легкой улыбкой наблюдал за собеседницей, не забывая при этом, пододвигать ей хлеб и салат, и самому успевать угощаться куриной лапшичкой с шампиньонами.

– Для меня нежный запах шампиньонов – это аромат далекого-далекого раннего детства, – зажмурившись от удовольствия, с тихой улыбкой пробормотала Кира. – Моя бабушка Настя очень уважала шампиньоны. Они у нее росли на большой навозной куче за огородом, – прыснула она совсем по-детски, как маленькая девочка, – не к столу будет сказано. И очень любила жарить их на сливочном масле на маленькой алюминиевой сковородочке. И вот мне было лет шесть, когда мы с ней свежим хлебушком макали в пахучее сливочное масло с кусочками шампиньонов. Потом бабушки не стало. Я выросла. И не было больше возможности испытать те незабываемые гастрономические ощущения. Как-то не попадались на моем пути навозные кучи с шампиньонами. Все больше без шампиньонов! – весело захохотала она, бросив быстрый лукавый взгляд на собеседника, сама себе при этом искренне удивляясь. Она не смеялась уже давно, тем более так весело и беззаботно. Можно сказать, она вообще не умела смеяться. И не знала, что это такое. Какое это удовольствие. Просто посмеяться рядом с кем-то. Живым.

Марк Генрихович понимающе усмехнулся, отложив ложку в сторону, и, на мгновение в который уже раз сунув в рот свою незажженную трубку, и, тут же положив ее рядом с тарелкой, неторопливо продолжил беседу.

– Не поймите меня неправильно, душа моя. Не хотелось бы, чтобы Вы восприняли мои слова, как фривольность поведения. Или еще того хуже, как покушение на границы Вашего ментального пространства. Ни Боже мой! Но все же! А не предпринять ли нам еще одну авантюрную выходку? – мужчина с грустной понимающей улыбкой взглянул в темные глаза собеседницы. – Сегодня пятница. На работу ехать уже смысла нет никакого. День неумолимо движется к закату. – Он с пониманием вздохнул. – Я даже и не сомневаюсь, что Вы намерены провести в офисе все выходные. Дабы компенсировать сегодняшний незапланированный отдых. Но, все-таки… может быть, вместо бесцельной работы в выходные дни, в которые Ваши клиенты и партнеры, наверняка тоже отдыхают, мы с Вами отправимся на променад в ближайший санаторий? А можно и не в ближайший! А даже и проехать на самый север нашего огромного края. Вы-таки в курсе, что несмотря на тот факт, что у нас еще самое лето, на севере уже золотая осень? А не хотели бы Вы окунуться на денек-другой в сказочно золотой осенний мир? Прежде чем опять с головой уйти в бесконечно летние проблемы своих партнеров и клиентов? Что с ними будет-то? За два-три выходных дня? Уверяю Вас, ничего страшного за время Вашего отсутствия не произойдет! А мы с Вами попьем минеральной водички, погуляем по золотому парку, посидим в тенечке на скамеечке? И Вы мне – таки расскажете о причинах, побуждающих Вас день и ночь проводить на работе.

Кира весело засмеялась, отложив ложку в сторону, с легкой укоризной взглянула на собеседника.

– На этот рассказ не понадобится так много времени! И ехать никуда не придется! Все элементарно! Просто получается, что моя работа и есть моя жизнь. Больше ничего нет. Все мое время, дневное и ночное, планы и мысли, одежда и внешность, расписание, определяются только с точки зрения производственных интересов. Без работы ничего нет. Пустота. Я даже и не представляю, как я могу не работать, и не ездить в офис каждый день. А как жить иначе? – Она вздохнула, взяла ложку и помешала все еще горячий супчик в тарелке.