– Чего вам еще надо? Этот сюжет пока никто не использовал, и характеры во всех отношениях оригинальные.

И тут Макшонесси не сдержался.

– Если уж заговорили о сюжетах, – начал он, придвигая стул ближе к столу, – то у меня есть кое-что на примете. Я не рассказывал вам о собаке, которая жила у нас в Норвуде?

– Кажется, это был бульдог? – занервничал Джефсон.

– Да, бульдог, – невозмутимо признал Макшонесси, – но не думаю, что я рассказывал вам эту историю.

Зная по опыту, что спорить с ним себе дороже, мы приготовились в очередной раз слушать этот рассказ.

– Тогда в наших местах объявилось много грабителей, – начал Макшонесси, – И папаша решил, что настало время завести собаку. Лучше всего для этой цели, по его мнению, подходил бульдог, и он купил самого свирепого на вид пса из всех предложенных.

Увидев собаку, матушка встревожилась.

– Надеюсь, ты не позволишь этому зверю разгуливать по дому! – воскликнула она. – Он непременно кого-нибудь загрызет. У него на морде написано.

– Такой мне и нужен. Пусть загрызет грабителя насмерть.

– Мне неприятно слышать такие слова, Томас, – расстроилась матушка. – На тебя это не похоже. У нас есть право оберегать частную собственность, но нет права лишать такого же, как мы, человека жизни.

– Таким, как мы, опасаться нечего. По крайней мере до тех пор, пока они не залезут в наш дом без приглашения, – весьма резко возразил отец. – Я оставлю собаку в буфетной при кухне, и если у вора возникнет желание здесь поживиться, это его проблемы.

Примерно месяц у моих стариков шла перепалка из-за пса. Отец упрекал матушку в чрезмерной сентиментальности, а та его в излишней жестокости. А пес тем временем рос, и вид у него становился все более устрашающий.

Как-то ночью матушка разбудила отца словами:

– Томас, внизу грабитель. Я в этом уверена. Я отчетливо слышала, как открывали дверь на кухню.

– Если что, собака его уже загрызла, – пробормотал сонным голосом отец, который ничего такого не слышал и хотел только одного – спать.

– Томас, – строгим голосом произнесла матушка. – Я не собираюсь лежать здесь, зная, что кровожадный зверь убивает человека. Если ты не спустишься и не спасешь ему жизнь, это сделаю я.

– Что за ерунда, – заворчал отец, поднимаясь. – Вечно тебе что-то мерещится. Похоже, все женщины ложатся в постель только для того, чтобы не спать всю ночь, прислушиваясь, не залез ли грабитель. – Однако, чтобы успокоить жену, он натянул брюки, надел носки и спустился вниз.

Но на этот раз матушка оказалась права. В дом действительно проник грабитель. Окно кладовой было распахнуто, а в кухне горел свет. Отец тихонько подкрался и заглянул в слегка приоткрытую дверь. В кухне удобно расположился воришка, с аппетитом уплетая холодную говядину с овощами, а рядом на полу сидела наша бестолковая собака с восторженным, почти любовным выражением на наводящей ужас морде и дружелюбно виляла хвостом. Эта сцена настолько потрясла отца, что он позабыл об осторожности.

– Черт меня возьми… – И тут он разразился такой бранью, какую я не решаюсь воспроизвести.

При звуке голоса грабитель метнулся к окну и быстро дал деру, а пес явно обиделся за нового друга, которого так грубо выпроводили. На следующее утро мы повели пса к заводчику, у которого его приобрели.

– Как вы полагаете, зачем я купил эту собаку? – спросил отец, стараясь сохранять спокойствие.

– Помнится, вы сказали, что вам нужна хорошая собака для дома, – ответил заводчик.

– Именно это я и сказал, – продолжал отец. – Но разве я просил пса, готового лизать ноги грабителю? Который с первой минуты устанавливает с проникшим в дом вором дружеские отношения и сидит рядом, чтобы тот, упаси бог, не чувствовал себя за ужином одиноким?