На синтезаторе заиграл проигрыш «Учат в школе», и, раскачиваясь из стороны в сторону, тамада надрывно захрипел:

– Вас хочу поздравить я, вы единая семья.

Поздравляем, поздравляем, поздравляем!

Будьте радостны вдвоем, счастья и богатства в дом.

Поздравляем, поздравляем, поздравляем!

Все подпевают!

Вместе вы теперь всегда, как кувшинка и река.

Поздравляем, поздравляем, поздравляем!

Настроенье – высший класс, мы все счастливы за вас

И детишек воспитать вам пожелаем!

– Положить? – услышал он голос Алины, и, не дождавшись ответа, та уронила на тарелку несколько густых ложек салата.

– …В руки рюмочки берем и за бабушку мы пьем, выпиваем, выпиваем, выпиваем! Все! – громко ухнув, закончил тамада свое выступление.

Стихла музыка, он жестом попросил смочить горло и затем, крякнув, продолжил:

– Что ж, выпьем за родных Валентина и Алины! За вас, Ирина Павловна! До дна!

Стараясь не глядеть в зал, Валя налил стопку, привстав, чокнулся с Алиной и уже хотел было выпить, как вдруг будто бы издалека услышал шум волн, сначала едва различимый, но все больше и больше нарастающий:

– Горько… Горько… Горько! ГО-О-ОР-Р-РЬ-КА!

Алина смущенно глядела то на Валю, то на гостей.

«Сейчас?» – прочитал он в выражении широко распахнутых глаз и рывком прижал ее к себе. Вздрогнув, она, как обычно бывало, испуганно сомкнула перед его языком губы.

– Один! Дыва!.. Ну-у-у, слабовато чего-то.

– Устали молодые, подкрепиться б.

– Да-а, силы к брачной ночи беречь нужно, хе-хе!

Вскоре тамада объявил перекур, гости нестройной змейкой устремились на воздух, кто-то пошел танцевать. Осушив стопку, Валя поднялся из-за стола.

– Валь, – попыталась задержать его Алина. – Ты же не… ничего…

– Все нормально, – бросил он и, пошатываясь, пролез к выходу.

Город медленно вываривался, прикрытый небом, как крышкой. Идущие по тротуарам сгорбленные люди несли на плечах жар полуденного солнца. Возле веранды толпились кучки гостей, пахло потом и одеколонами.

– …Такси поймаю, мне на вокзал еще надо. О-о-о, собственной персоной! – улыбаясь затянутыми в брекеты зубами, держащий стакан с газировкой Валин тезка первым полез обнимать жениха, но тот его оттолкнул.

– Без рук. Дай, – подошел он к Леше, достающему сигарету из пачки.

Вокруг открытой бутылки с коньяком курили ребята из группы.

– В народ вышел! – хлопнул по плечу Андрей подошедшего Валю. – Ну, герой, как оно?

– А то по нему не видно, – усмехнулся Саня. Он уже стоял с расстегнутой рубашкой, демонстрируя нательный крестик. – Лучше всех, конечно! Слух, а сфоткайте меня с женихом! У кого айфон? Братан, а ну!

Закурив, Валя мотнул головой и, шумно выдохнув дым, что-то промычал. Первая за день сигарета.

– Ну чего ты-ы-ы, – протянул недовольно Саня, пряча руки в карманах. – Ведет себя как топором ушибленный.

– Да оставь его, устал человек. Погодка-то не подвела, – сплюнул табак Леша. – Последний раз в области, кстати, пару недель назад был, но там жарища не такая стояла. Двадцатника не было, а сейчас прям распогодилось. Вешалки.

– Ага, ага, – мелко затряс головой зубастый Валентин. – У нас на песчановском мосту, где Советская, асфальт просел, хотя дороге и года нет. Даже, говорят, телевидение приезжало. Теперь только через свалку объезд, а там вонища-а-а-а…

– Да это фигня, – набрав что-то в телефоне, Руслан посветил вокруг дисплеем. – Вон вы гляньте… И это на выхах обещают, ага?

– Чего-чего? – приглядевшись, нахмурился Саня. – Да ну на фиг! Не, пацаны, таких приколов я еще не видел!

– Нужно будет на озеро поехать, – Леша пнул ногой пустую сигаретную пачку. – Там, правда, народу…

– На карьере, что ль?