– Вот так интересное кино! – самозабвенно смотрела на красоту новообнаруженной части тела Петровна. Хвост в разложенном состоянии походил на опахало и, действительно, не мог не цеплять глаз. Всю величественную конструкцию держали, по всей видимости, то ли четыре тонких хряща, то ли кости, устланные шерстью. Между ними натянулись, покрытые легким пушком, кожные перепонки. Такое строение напоминало богатое на волосяной покров крыло летучей мыши.

– Анастасия Петровна, признаюсь, я в шоке, – от неожиданности сел на стул Дима. – Не могу представить, что ещё это нечто может выкинуть…

– А ты не представляй, ты фотографируй и собирай материал, – напомнила та о цели сегодняшней встречи. – Что там по шерсти?

Аспирант вновь нагнулся к зверю и попытался пробраться к коже, в ответ ему пришлось столкнуться с демонстративным протестом существа. Оно начало тихонько то тарахтеть, то кряхтеть, прямо как недовольная жизнью старая дряхлая кошка. Дима продолжил свою экзекуцию. Оказалось, за слоем немногочисленных, но чрезвычайно плотных черных волос располагается слегка сероватый и лишь немного более короткий подшерсток.

– Анастасия Петровна, взгляните как странно у него растут волосы! – воскликнул Дима и учёная живо придвинулась к существу.

– И правда, какой-то он у нас не густошерстный. А со стороны и не скажешь, выглядит прямо как черная дыра. Видимо, эти мощные темные волосы так ложатся друг на друга, что более светлого слоя за ними и не видно.

– А разве у всех зверей не так?

– Да так-то оно так, но, видишь, тут картина всё равно немного по-другому выглядит. Правда, никак не могу понять почему… – задумчиво произнесла Анастасия Петровна под звук жалобного урчания Диминого живота. – Так, у нас обед не за горами, нужно бы ускориться.

– Брить будем? – боязливо спросил аспирант.

– Давай попробуем совсем небольшой участок. Ты главное захвати и черный волос, и светлый. Может успеем их заодно и под микроскопом глянуть, – снова уселась подальше от основного места действия Петровна на ранее облюбованный стул.

Дима принялся за работу. Достав из закромов своего стола все необходимые инструменты и тщательно сбрызнув спиртом руки, он сделал первое и единственное движение бритвой. Животное резко отдернулось в сторону, обнажило шипы и вновь затарахтело, только уже громче и басистее. Аспирант за долю секунды успел отпрыгнуть на шаг и направить острие прямо по направлению к существу.

– Осторожнее! – нервно затеребила длинную серебренную сережку с своем левом ухе Анастасия.

В этот момент молодой учёный запел. Сначала полушепотом, а чуть позже, когда животное всё же соизволило скрыть своё оружие, перешёл на тихий голос:

Фауна и флора спят давно в глуши,

Отдыхая в свете пылающей звезды.

Превращаясь в почву, становясь водой,

Вниз рушатся частицы, сливаются с землей.

В надежде разгребая слои воздушных масс,

Обрушиться сияние на каждого из нас.

Неожиданно, но его мягкий и слегка усыпляющий напев подействовал, и животное успокоилось.

– Фух, пронесло! – гордо показал он Анастасии Петровне скромный клочок сбритых волос и заботливо положил его в мягкую руку учёной.

– Хорошие у тебя рефлексы Дима! И поешь ты отлично! А вот над инстинктом самосохранения можно было бы и поработать, – радостно пролепетала она. – Ну что, теперь только забор кожи остался.

«Да у меня скоро с такой работой этот инстинкт совсем атрофируется», – подумал Дима и взял в руки скальпель.

Сам соскоб прошел на удивление спокойно. Существо даже ни разу не пошевелилось при этой не совсем приятной процедуре.

– Ты там пока работаешь на вшей поглядывай. Может увидишь одну-другую, – под руку приговаривала ему Анастасия.