Как я выбираю тему для каждой главы. Прихожу в кафе, открываю ноутбук, настраиваюсь на письмо и из копилки памяти достаю воспоминание. Например, сегодня я сижу возле окна, и в целом для меня это очень важно.

Вчера мне намекнули, что, возможно, книге нужен сюжет. У всего есть сюжет: у жизни, у одного дня, даже у каждой минуты. Сначала было сопротивление: ну, какой сюжет, у меня же просто воспоминания. Просто опыт. Потом пришёл другой ответ: у меня есть сюжет! Сюжет этой книги – настоящая жизнь. Мир мой внутренний и вокруг меня. И кафе, в которых я пишу, структурирует мир вокруг меня, а воспоминания, моральные установки структурируют мой внутренний мир. Без выдумок и подстроенных поворотов. Все краски реальны, вымышлены только имена.

***

Что сейчас. Я у окна. Здесь был свободный большой стол. Мне нужен именно он, потому что я хочу поставить ноутбук и не отвоёвывать у тарелки пространство для работы.

Считается, что в кафе самое выгодное место – именно у окна. Будто бы компании или одиночки будут сидеть и смотреть в окно. Видела десятки фото с подобным сюжетом.

Однажды я приняла такое приглашение: давай попьём кофе, посмотрим в окно. Мы были близки с этим человеком, сейчас его можно смело назвать «мой бывший», тогда я стеснялась признаваться себе в том, что меня с ним что-то связывает, чувствовала, что мы не будем вместе. Новый опыт – нам друг от друга совершенно ничего не нужно было, кроме удовлетворения плотских желаний. Но ему, как показало время и практика, ещё было интересно моё мировоззрение, мой опыт и взгляд на жизнь. Он наблюдал и восхищался: здоровая пища, «чистые мысли», набор разноплановых увлечений, и при этом без баров, клубов, дискотек, а конкретно – без сопутствующих им алкоголя, табака и сомнительных контактов.

Дело было вскоре после моего дня рождения. Я отмечала его с подругой в другой стране, а вернувшись, решила отпраздновать в кафе с мужчиной. Огромный букет не помню каких цветов. Но это был не «веник». Торговый центр. Самый верхний этаж. Кафе и сиденья в виде гамаков-коконов. Он не забронировал заранее, но места оказались свободны. «Жаль, что мы с тобой не вон там сели», – сказал он мне, показывая на место в углу между двух окон. Панорама открывается с двух сторон. Мы тоже сидели у окна, но это было только одно окно.

Я была довольна. Но его «жаль» меня настроило на много «жаль»: жаль, что не забронировал столик; жаль, что такой тяжёлый букет; жаль, что он без подарка и так уверен в себе, что, мол, близость – это самый крутой его подарок для меня. Жаль…

Подошла официантка, и он спросил, не буду ли я против, чтобы он выпил при мне что-нибудь алкогольное, исключительно за моё здоровье. (Ах, вот почему у меня сейчас такое крепкое здоровье: всё дело в том, что он тогда выпил за него.)

Как в тот день, когда я приехала к отцу: мы давно не виделись, но по телефону я сказала, что стала вегетарианцем (даже мощнее – тогда я была сыроедом) и что уже несколько лет не пью алкоголь… Ну а курить я так до сих пор и не попробовала. Даже кальян. Даже всё что угодно другое. Не пробовала. В тот день отец попросил купить для него бутылку дешёвого шампанского. Я сделала. Мы сели за обеденный стол, и он начал его пить при мне, пьянея и теряя адекватность с каждым глотком. Неадекватность заразительна, и я спросила: «Папа, почему ты пьёшь? У тебя стресс? Ты не рад, что я приехала?» «Наоборот, – поразился он. – Я пью за твой приезд». За мой приезд было бы лучше, наоборот, не пить, а поставить на стол свежие овощи. Тогда бы я была тронута. А сейчас мне захотелось убежать. Вместо того чтобы перейти на мой язык, хотя бы на время, пока я с ним, принять моё новое мировоззрение, он низвёл его до абсурда. В какой-то момент включается паттерн страны советской, что радостное событие обязательно нужно обмывать алкоголем, и рассуждения, логика отмечающего становятся ретроградными.