Так, а что он делает тут, в России? Почему не остался пережидать в Америке? У них же там такие бомбоубежища – три конца света перенесут и даже не заржавеют.

Самостоятельно получить ответ на этот вопрос я не успела – в замке что-то зашуршало и уже через минуту в квартиру, как к себе домой, зашёл мой брат. Видок он имел, мягко говоря, не слишком привычный. Белая шляпа с полями (такие сейчас кто-нибудь носит?), белая же короткая шубка (глядя на нее, мне почему-то в голову приходит стойкая ассоциация с каким-нибудь американским сутенером эпохи 90-х), белые кожаные брюки (без комментариев) и белые же туфли из кожи свежеубитого дермантина (самое то для декабря в Сибири!). Образ довершала голливудская улыбка, сильно смахивающая на её усечённый вариант – ухмылка мосфильмовская (я считаю, что для голливудской улыбки нужны голливудские же фарфоровые зубы. А братец такими пока что не обзавёлся). Женя стоял, улыбался и молчал. В общем, он был похож на белое безмолвие. Наконец-то я увидела, что это такое.

– И каким чудесным образом ты тут оказался? – оторвавшись от созерцания дива дивного, я решила поприветствовать драгоценного братика этим вопросом.

– Саша, ты не рада меня видеть? – удивился брат.

– Сложно сказать. Возможно, если бы ты не был столь бесцеремонен, я бы испытала что-то отдалённо похожее на радость. А вдруг я была бы тут не одна, а с молодым человеком, например?

– Ты? С молодым человеком? – ещё больше удивился брат. И начал смеяться. Очень громко и заливисто.

А я была не права – фарфоровые зубы уже начали заселять необъятную пасть моего братика. Это ж надо так смеяться – все коронки видны. Интересно, а его можно выключить или хотя бы сделать тише?

– Женя… – предприняла я робкую попытку. Однако, братик не реагировал и продолжал изображать из себя коня особо громкой породы,

– Хватит ржать! – рявкнула я. Это подействовало. Рот Евгения со стуком захлопнулся, а глаза начали увеличиваться в размерах.

– Жди меня. И я вернусь. – проинструктировала я брата и пошла собираться в гости к родителям. Можно сказать, встреча с дражайшим родственником прошла отлично.

Пока я одевалась, мне стало немного стыдно. Все-таки человек летел через полмира, и явно не рассчитывал на такой, мягко говоря, прохладный прием. С другой стороны, я считаю, он и сам в этом виноват. В конце концов, такое его появление на моем пороге – действительно крайнее проявление бесцеремонности. К тому же я не помню, чтобы давала ему ключи. Наверное мама снабдила в свое время, и даже не удосужилась меня об этом предупредить. А Женька не преминул воспользоваться ими при первой же возможности.

Да, эта квартира когда-то была родительской. Мама, если бывает тут, и сама на автомате продолжает вести себя по-хозяйски. Вот и брат, наверное, поступил так на автомате. С другой стороны, никто не просил его язвить по поводу моей личной жизни, точнее, по поводу факта ее отсутствия. Если бы он просто промолчал в ответ на мое замечание, вряд ли бы я позволила себе говорить с ним в подобном тоне.

Пока я одевалась и собирала вещи для поездки, из кухни послышалось звяканье посуды, свист чайника… Братик решил не терять время даром, и, похоже, решил выпить кофе. Ну и правильно – все лучше, чем торчать в прихожей белым укоряющим сусликом. Я посмотрела в зеркало, прошлась по волосам расческой, взяла сумку и вышла на кухню. Братец стоял с кружкой у окна, обозревал окрестности. Смотрелся он тут, мягко говоря, неуместно во всем своем белом. Да еще и прошел прямо в туфлях, оставляя мокрые грязные следы. Ну спасибо! Я ведь только вчера полы мыла, но кого это волнует?