Здесь и правда не было хищников, которые могли бы коварно напасть из-за угла. Это, конечно, озадачивало. Но члены экспедиции сошлись во мнении, что просто пока не обнаружили естественных регуляторов поголовья. А потому, отправляясь в отдаленные уголки планеты, проявляли повышенную осторожность.

Тогда как в лагере все уже немного расслабились и искренне дружили с заглядывающими на огонек животными. Любопытные местные аналоги макак и прочих шимпанзе уже даже начинали подражать людям, пытались ходить на задних лапах, здороваться за руку. Астория и вовсе обнаружила на днях в своей палатке гориллу, которая наводила красоту с помощью ее расчески. Обитатели лагеря стали испытывать надежду воочию увидеть, как обезьяна превращается в человека.

Вечером звери приходили к костру и сидели вместе с людьми, позволяя себя обнимать, гладить. Каждый из участников экспедиции уже успел подружиться с кем-то из животных. Лина, например, с удовольствием общалась со своеобразной помесью кабана и панды: раскраской экземпляр походил на бамбукового медведя, а нос и хвост у него были поросячьи. Гибрид с удовольствием обнимался, лазил по деревьям и ел желуди.

Близнецы сдружились с муравьедами, Астория с той самой гориллой, тогда как Лиам часто проводит время в компании синей цапли. А к Гигии воспылал любовью тот самый петухо-соловей, который с самого утра бесстрашно бродит по лагерю и будит всех своими песнями. И никто из животных не чурается людского общества.

– Не знают, несмышленыши, что человек может обидеть, сделать больно, а то и вовсе убить. – вздыхала женщина-врач. – Надеюсь, и не узнают.

– Многие знания – многие печали. – в один голос отвечали властяне, вспоминая Регину.

И следом тут же, повинуясь текучей ассоциации, думали про Оникса. Хотя все члены миссии и считали, что без него спокойнее, деятельного археолога все-таки не хватало. Парень не только умел мастерски вляпываться в неприятности, но и развеселить окружающих, подбодрить, а еще случайно сделать какое-нибудь удивительное открытие, не прилагая к этому особых усилий. Без него было спокойно, конечно. Но скучно.

– Хотя не факт, что с ним было бы веселее. – отмечала Труди, которая жила в палатке с Гигией и Линой в перерывах между рейсами. – Какой-то он мрачный в последнее время, молчаливый. Людей избегает, совсем бирюком стал!

Младшая сестра переживала, да и не только она. Никто не понимал, в чем дело, почему парень так сильно изменился. Понимали только, что произошло это после двойной свадьбы близнецов5. Но как могли быть связаны такие события? Что-то определенно знала Александра. Однако никому не говорила.

Лина вздохнула, подумав о внуке, который был старше ее на пару лет. Как же хочется его растормошить – и это желание обязательно удалось бы воплотить в реальность, если бы Оникс прилетел сюда на раскопки. Здесь столько родни, уж они смогли бы помочь ему справиться с какой-то внутренней бедой, которая буквально иссушила Никса. Но лучший молодой археолог нескольких галактик лететь на новую планету отказался.

Потом Лина глянула на часы – уже семь! Завтрак в лагере в восемь утра, так что можно пока заняться своими делами. Девушка попотягивалась, вылезла из палатки и поскакала к санитарному уголку. Привела себя в порядок, потом сменила пижаму на легкие шорты и футболку, нацепила кроссовки и отправилась на пробежку.

Ребенок Антея, вне зависимости от пола и возраста, всегда будет обладать прекрасной физической формой, которую любящий папочка и тренированный воин развивает с детства упорными занятиями и собственным примером. Впрочем, то же правило распространяется на внуков и правнуков. Отец Лины добился того, что все его многочисленное потомство на бессознательном уровне испытывает тягу к спортивным упражнениям и всякой такой активности. И потому нет ничего удивительного в том, что даже находясь за множество парсеков от папочки, девушка, как и в любое другое утро, на автомате сделала нехитрую разминку, а потом побежала трусцой прочь из лагеря. Навстречу очередному прекрасному дню на новой планете.