Сознание, находясь в фоновом режиме, тоже может влиять на работу подсознания и подавать свои сигналы. Во сне иногда мы слышим, как кто-то разговаривает рядом с нами, можем реагировать на шум, свет и даже запах. Всё это является дополнительной информацией, которая влияет на процесс работы подсознания. Ну а сны, которые мы видим – это визуализация обработки и оценки. Иногда она очень запутана и непонятна, как и принцип работы какого-либо механизма. Но те же психологи, например, могут разобраться в сновидении, как, к примеру, технолог разбирается в той или иной схеме.

– Это всё понятно. – снова кивнула я, переварив информацию. – А что там с нашими волнами, которые друг на друга настроились?

– А это уже особенности телепатии. – принялся отвечать Даниил.

Принцип действия телепатии, в свою очередь, можно сравнить с принципом работы телефонной связи. С одним только исключением: хороший телепат всегда "дозванивается", куда хочет и при этом может запретить дозвон в свои мысли. При осуществлении телепатического сеанса, он может как и просто подслушивать то, что происходит в голове у абонента, так и вступить с ним в разговор. В обоих случаях связь обеспечивает наше сознание, выполняющее роль передающего устройства.

В нашем же столкновении и вовсе нет ничего удивительного. Дело в том, что сознание телепата всегда работает более шустро, нежели сознание не телепата. И, находясь во время сна в фоновом режиме, оно всё же более активно, чем у обычного человека. Получается, что я "набрала номер" Даниила, а он услышал это, и мне ответил.

– А почему у меня раньше так не случилось? – удивилась я. – В Атлантиде, например. Там я чуть ли не каждый вечер засыпала, думая о тебе.

– Мне даже приятно, что ты обо мне так часто думаешь. – усмехнулся Дан. – А если серьёзно, ты же тогда не работала над улучшением своих телепатических навыков. Поэтому вот это все было тебе недоступно. Что тут сказать – растёшь, девочка.

– Спасибо. – хмыкнула я.

Обстановка вокруг меня изменилась. Темнота ушла, уступив место рассвету. Оглядевшись, я обнаружила себя на небольшой веранде светлого, уютного на вид домика. От веранды протянулась полоска чистого, белого песка, метров двадцать пять в ширину. А сразу за ним начиналось море. Волны лениво наползали на берег, оставляя на нём пену, и с шипением откатывались обратно.

Крыша слегка нависала над верандой и под этим навесом располагался столик с двумя плетёными креслами рядом. Одно из них уже занял Даниил, разливавший по чашкам кофе, из стоящего тут же кофейника. В другое он кивком головы предложил сесть мне.

– Разбудила? – поинтересовалась я.

Мне мгновенно стало стыдно. Вторглась в мысли к человеку, поспать не дала…

– Нет, что ты. Это сон. Мой, в который я решил тебя пригласить. – улыбнулся мужчина.

– Ты же мне чуть раньше сказал, что творишь картинки и сны, только когда бодрствуешь.

– Чужие сны. Свои я волен выбирать по настроению. Вот и решил: сколько можно тебя в темноте держать?

– Здорово. – кивнула я, принимая чашку с горячим напитком. – Я бы тоже хотела выбирать сны по настроению.

– Не советую. – покачал головой Дан. – Это не так уж и здорово.

– Но почему?

Хронос снова пустился в объяснения.

Сон, по сути своей, является иллюзией. Нет, иногда он способен стать сигналом о том, что что-то не так у человека. Проблемы, дурные мысли становятся кошмарами. А иногда во сне приходит решение, над которым человек долго бился… Но телепат может сам выбирать себе сны, и тут заключается главная опасность.

Конечно, в здравом уме никто не станет отдавать предпочтение кошмарам. Поэтому сны, по большей части, снятся приятные. Мужчина упомянул, что поначалу в своих снах он вызывал счастливое прошлое на родной планете. Засыпая во вневременности, он как будто переносился к себе домой, играл с сыном, общался с родными, подолгу гулял по родному городу… Но у этих счастливых и радостных снов был и недостаток: рано или поздно приходилось просыпаться.