Она опять бухнулась в свое ложе в надежде проспать до обеда, но заснуть уже не смогла. Повалявшись еще десять минут, Аня решила вставать.

Отодвинув шторы, она впустила солнечного зайчика. Он бегал за женщиной, пока та шлендрала по квартире, то допивая кофе, то примеряя платья, то поливая цветы. Было одиннадцать утра, когда она закончила свои субботние утренние чеготоделания и начала приготовления к выходу в свет.

В Сан-Диего был июнь, и казалось, что на солнце в дневной час можно приготовить яичницу.

Аня остановила свой выбор на длинном и свободном сарафане цвета морской волны на лямочках. Все оттенки голубого подчеркивали ее голубые глаза. Поэтому – а может, и нет – это был ее любимый цвет. Поэтому же в ее гардеробе можно было найти минимум тридцать его оттенков. В жару, особенно по выходным, молодой женщине не нравилось краситься. Она нанесла солнцезащитный крем и гигиеническую помаду и закончила макияж.

Примерив несколько шляп, она решила взять с собой синюю широкополую с голубой лентой в тон синей вязаной сумке. Осмотрев себя в зеркале, Аня подумала, что не мешало бы сфокусироваться на упражнениях пресса на следующей неделе, чтобы быть в полной боевой готовности перед вечеринкой доктора Виновского.

Покружившись перед зеркалом и порадовавшись тому, как надувается колоколом сарафан, она открыла входную дверь, прошла по дорожке до калитки и, открыв ее, влилась в людскую реку, стремящуюся к набережной залива Мишн Бэй.

Мужчина лет шестидесяти мерно шел, рассматривая людей и яхты, покачивающиеся на волнах. Человек десять велосипедистов проехали мимо, бибикнув, подавая знак о своем приближении зазевавшемуся прохожему. Женщина покупала мороженое двум своим дочуркам. Мальчик брал чипсы у продавца с почерневшими под солнцем руками, который взад и вперед возил свою тележку со сладостями и закусками, зазывая покупателей. Все, даже этот разнообразный шум со всех сторон, было так лениво, так по-южному.

Аня купила маленький латте с овсяным молоком и села на пляже посмотреть на залив и придумать им с Алинкой план развлечений на следующие выходные.

Наступил июнь. Девочка окончила седьмой класс, и начались долгожданные каникулы. Их семья госслужащих получала льготные проездные, и поэтому каждое лето они ездили к бабушкам и дедушкам на Урал.

У отца была жива только мама, все лето она жила на даче в получасе езды от Челябинска. Анина семья приезжала к бабушке недели на две, а остальные две недели отпуска проводила у родителей мамы девочки в Нижнем Тагиле.

Там была маленькая двухкомнатная квартира. Летом бывало очень жарко. Кондиционеров не было, а открывать окна было нельзя, так как тут же нападала стая комаров. Приходилось полночи гоняться за ними с пылесосом и в конце концов спать с закрытыми окнами, обливаясь пóтом.

Когда приезжал мамин брат с семьей, кроватей не хватало. Тогда на полу в обеих комнатах раскатывались матрасы. В такое время лучше было по ночам никуда не ходить, чтобы невзначай не наступить на лежащего на полу.

У дяди была дочка на год младше Ани, и девочкам не было никакого дела до тесноты.

Они с самого утра качались на качелях, делая «солнышко», бегали по двору с другими ребятами, играя то в прятки, то в «Казаков-разбойников». Домой приходили поздно вечером, чумазые, уставшие, голодные, но довольные. Поэтому Аня очень любила ездить в Нижний Тагил.

В это лето дядина семья не приехала, и девочка сновала по квартире, скучая. На кухне сидели отец и дед. Они выпивали. Мама и бабушка сидели в зале и что-то друг другу рассказывали. Сестренка на полу возле них играла в игрушки. Она была на девять лет младше Ани, ей было тогда четыре.