Он был обычным государственным служащим с бесконечными проверками подвластных ему территорий и отчетов начальству. Метр девяносто пять, хорошо сложенный, он выделялся из толпы других служак. Большие аккуратные усы украшали его лицо.

Аня никогда не видела отца без усов, только на своих детских фотографиях. Отец держит ее на руках, в глазах – любовь. Один и тот же орлиный нос, овал лица, рот. Аня была очень похожа на своего родителя внешне. Мать очень любила своего мужа и Аню, ведь она была зеркальным его отражением. Если бы не эта пьянка, у них в семье все было бы по-другому. Может быть, они и не сидели бы сейчас с сестрой около гроба, слушая треск свечей и «Лунную сонату».

Аня отгоняет от себя эти мысли, но они, как гадюки, заползают ей в голову. Копошась, они разрывают немного зажившие душевные раны от бесконечных пьяных и агрессивных сцен. Чувство беспомощности маленькой девочки, которая росла в постоянном страхе и боли, в переживаниях за мать, за сестру, за себя.

Аня помнит, как ей хотелось, чтобы мать ушла от отца куда-нибудь. Лишь бы не видеть стеклянных отупевших от пьянки глаз, лишь бы не слышать ругани. Господи…

Четверо мужчин подняли гроб. Они напряглись под его тяжестью, на их лбах появилась испарина. Еще двое поспешили на помощь. Казалось, в гробу несут не человека, а его дела, поступки, воспоминания, мысли, переживания, раскаяния и просьбы о прощении. Весь тот груз, который он накопил за свою жизнь.

Аня смотрит, а слезы давят ей грудь. Ее взгляд коснулся табуреток, и она увидела на каждой из них – где-то на ножке, где-то на торце, на сиденье – цифру шесть, день смерти отца. «Как странно, – подумала Аня, – словно этот день давно уже был прописан в книге жизни, и ничего нельзя было изменить или отсрочить».

Когда гроб выносили из дома, свет в коридоре стал мигать. Аня подумала, что это отец дает о себе знать. Это его последний прощальный знак им в стенах дома.

Вскоре мама с сестрой переехали в новую квартиру в другом районе города, а Аня уехала обратно к мужу в другую страну. Они перевернули новую страницу своей жизни, где их было уже трое – она, мама и сестра.

Слезы текли по Аниным глазам. Всю ее била мелкая дрожь.

– Что с тобой?

Аня невидящим взглядом уставилась на луну. Казалось, это она задает вопрос.

– Тебе плохо? – донеслось громче и откуда-то сбоку.

Аня очнулась. Повернулась в сторону, откуда раздавался голос, и увидела Александра, едва различимого в тусклом свете луны.

– Ты в порядке? – спросил Саша.

– Да, – смахнув слезы, ответила Аня. – Что-то попало в глаз.

– Ясно. Слушай, пойдем танцевать. Или еще вина?

– Хочу спать, если честно. У меня была чертовски тяжелая неделя на работе. Прости, что компания из меня сегодня не очень.

– Ничего страшного. Я понимаю. Пойдем найдем нашу сладкую парочку.

– Какой ужас! Я и забыла про Алину! Она, наверное, обыскалась меня уже! Пойдем скорее! – испуганно сказала Аня.

– На твоем месте я бы не переживал. Она в отличных руках!

– Твои слова меня пугают еще больше. Этот твой усач наверняка еще тот ловелас!

– Не такой уж он распутник, как ты думаешь, – рассмеялся Саша и, взяв Аню за руку, повел обратно в мир жизни.

Они зашли в наполненную музыкой и людьми залу. Небольшие компании и парочки растянулись по всему помещению, напоминая паутину, которую паук Доктор Виновский плел в течение всего вечера. Каждый новый гость, заходя в комнату, видел знакомых и, как муха, летел на сладкое, попадая в сеть злодея. Каждый гость был одурманен вином и закусками, музыкой и флиртом с новыми потенциальными любовниками и любовницами. Аня смотрела по сторонам в надежде увидеть подругу, но не могла ее найти.