Алик-Фонарик был «чужим человеком».

Ну, звали его не Алик, строго говоря, а как звали, Богу ведомо. Но звать его как-то было нужно, а поскольку Алик происходил из древнего и прославленного рода алконавтов, то нарекся Аликом. Поблескивал Алик проблесковым маячком под глазом, привлекая внимание,– примерно таким маячком, каким Игорь будет поблескивать в кабинете Петрова. Отсюда и погоняло Фонарик. Торчал тот на беговой дорожке в этот радостный утренний час, словно городовой, перекрывая путь. Еще бы жезл в руку.

Уже на расстоянии ста метров Алик-Фонарик начал свое утреннее омовение: взялся жестикулировать и шевелить губами. Игорь замедлил бег, тяжело дыша, уже смекнув, чем пахнет. Он остановился за два метра до новоиспеченного коллеги по утренней зарядке, опасаясь подходить ближе. Видок у того был тот еще воинственный. Как оказалось, опасался не зря.

Стоял ранний апрель. Земля по утрам уже перестала покрываться инеем, но все равно было еще изрядно холодно. Алик-Фонарик же явился на встречу в черных плотных трико и синей несвежей футболке поверх костлявого торса. Хоть сколько-нибудь замерзшим Алик не выглядел. Быть может, он сам еще не совсем осознавал, что оказался в чужом сюжете по воле… незнамо кого. В утренних сумерках художильный Алик выглядел в своей футболке как зомбак.

– А?– переспросил Игорь, догадавшись, что утренняя молитва Алика адресовалась его персоне.

– Брата-а-ан!– затянул Аликан гундосо. Игорь в первую секунду даже подумал, что тот хочет ему спеть, насколько протяжный был говорок. Гимн бегунов, к примеру. Или про утреннюю гимнастику.– А есть время? Время скок щас?

Волной дохнуло перегаром, Игорь аж покачнулся, несмотря на расстояние. Или это слабая дыхалка просто? Он полез в карман своих спортивных штанов за телефоном, попутно формируя в голове рецензию на новый сюжетный поворот. Итак, мы имеем воскресенье, около семи утра. Ни с какой стороны не проспект, не пятачок перед ночником, а самый что ни на есть школьный двор выходного дня. Можно палить из ружей, гонять зайцев или ходить голышом. Вероятность встретить второго такого обалдуя равна нулю. Но встретился, хоть и не совсем такой. Мало того, еще и докопаться придумал. Все как обычно. И о каких случайностях вообще может идти речь? Случайно – это пара тычков от прохожих. Здесь уже веет фатальностью.

Игорь вынул телефон. Без опаски вынул. Не за себя – за телефон без опаски. За себя-то он как раз начинал опасаться все стремительней, особенно бросив взгляд окрест и полюбовавшись знатным безлюдьем, даже безкошатьем. А за мобилу – нет, не боялся. Дешевая звонилка Нокия, предмет насмешек в школе. Отец давно купил Игорю смарт, но в школу его Игорь не брал, вообще никуда не брал. Так же как не выносил из дома букридер, чтобы позалипать где-нибудь в парке. Другие выносили, а он – нет. Потому что на других не охотились гвардейцы кардинала, а на Игоря охотились. Первыми же, как известно, страдают от такой охоты приборы и личные вещи.

– Без пяти семь,– сухо бросил Игорь, взглянув на табло мобильника.

Алик-Фонарик разочарованно проследил, как Игорь вновь убирает телефон в карман. Что и требовалось доказать. Будь у Игоря смарт, выглядел бы Алик не столь удрученно.

– Брата-а-ан!– затянул тот второй куплет своей мантры.– А есть полтинник?

Игорь даже разозлился, несмотря на страх. Разумеется, есть! Куда он без полтинника в такое время? На телефон денег кинуть, если что. Или яблок прикупить на ярмарке.

Однако все должно идти, согласно сценарию. Вот в чем ужас. Конечной целью Алика был не полтинник, конечной целью Алика был Игорь. Но всегда нужен повод и предлог, даже если они выглядят идиотскими. Потому как все – заложники своего характера. Исполнители.