Поразительно, но сигнал получали не только люди. Звери тоже. Собаки. Голуби. Все они так или иначе, завидев Игоря, сразу рисовали в воображении картину кусания либо испражнения на голову или плечи. А потом рвались претворять в жизнь. Так что этот контингент Игорь тоже старался обходить стороной.

Поначалу имея характер единичных всплесков или недоразумений, такие случаи очень быстро превратились в одну сплошную, широкомасштабную акцию. Даже если бы Игорь имел наблюдательность сонной мухи, он бы не мог не заметить эту стену, потому как он буквально врубился в нее головой. А уж наблюдательности Игорю было не занимать.

Они не случайны, эти случайности. Докапывальщики не случайны. Их слишком много, чтобы они могли претендовать на случайных. Тот, кто запустил эту цепь, кто включил рубильники, перестарался. Слишком много рубильников включил. Но ничего он не перестарался на самом деле, потому как это и было целью: то, чтобы Игорь заметил. Заметил и отбросил всякую роскошь списывать на случайности. Заметил и призадумался. О будущем. О своем проклятом будущем.

Он, кажется, начал понимать, почему о будущем вокруг столько трепу. А чтение книг углубило это понимание. Это – предупреждение. Предупреждение от взрослых, которые знают, всем недорослям, которые болтаются кое-как, чтобы недоросли не забурились не в ту степь. Большинство – ведутся. Большинство начинают соответствовать, начинают вписываться. Они стараются получить хорошие отметки, либо преуспеть в спорте, либо быть похожим на кумира, необязательно положительного. Отец говорит сыну: старайся, изучай специальность, потом наследуешь мою фирму. Мама говорит дочери – следи за собой, старайся хорошо выглядеть. Кто-то говорит: посмотри, он смог забраться на эту гору, чем мы хуже? Этот думает: вот, кто-то смог заработать миллион, надо сделать также, как он, и все получится. Все говорят: думайте о будущем, делайте так, как мы говорим, и в будущем у вас все будет хорошо.

А Игорь не делает. Да он бы и рад делать. Видит Бог, он старался. Но у него не получилось. С ним что-то не так. Он не следует ни за кем.

Он читает книги.

И что, в таком случае, ждет его в далеком и туманном будущем? Она знал – что, вернее,– кто. Каба. Та, о которой рассказывала бабушка. Та, которая уже сейчас приходит к нему в снах. Бабушка была единственным человеком, кто пытался предупредить его прямо. Остальные лишь говорили намеками и недомолвками.

Однако сначала в игру вступают докапывальщики. Они ставят двойки и вызывают родителей в школу. Они отчитывают тебя перед всей честной компанией за спортивные промахи. Они ставят тебе в пример сына маминой подруги, чтобы ты почувствовал себя червем и одумался. Они ставят подножки и тыкают в спины. Они идут навстречу по тротуару и толкают тебя на обочину. Они обзывают тебя «Петрушкой». Они берут в руки оружие, собирают себе подобных и идут войной. Они пишут в соцсетях гадости и организовывают травлю.

Все эти толчки, тычки, пинки – это чтобы вернуть его на правильный путь. И это только начало. Игорь начинал шугаться, всех и каждого. Наблюдение и осторожность стали способом его выживания. Походка изменилась. Стала медленнее и напряженнее. Ходит, как мешком напуганный,– определил для себя Петров. Речь изменилась. Игорь боялся ляпнуть что-либо лишнее, часто запинался на каждом слове. Потому что докапывание – не только физический фактор, но и ментальный. Разговорный. Часто разговор с кем-то вдруг резко начинал наэлектризовываться, хотя Игорь вякнул что-то совершенно невинное. Но человек перед ним враз менялся и начинал быковать. Мысли Игоря изменились. Стали более путанными, многослойными. Ему приходилось следить за всем: за объяснениями учителя у доски, за нравоучениями мамы, за историями отца, за тем, чтобы не угодить под ноги кому-нибудь в дзюдо, за тем, как развивается его будущее. Часто Игорю было трудно выразить, что у него на уме. Он преуспел в этом только в кабинете у Петрова. В остальном же окрестности представлялись ему территориями сталкера.