Еще кеды там наличествовали, в рюкзаке… Кеды претендовали на персональное отступление. Кеды вообще были куплены для уроков физкультуры к сентябрю. Покупала мама. Если бы покупал отец, то с большой долей вероятности не вышло бы того, что вышло. Но отец не покупал ему одежду. Мама, как природный экономист, планировала покупки, и планировала сами предметы покупок. На растущего по часам Игоря одежда и обувь покупалась впрок. Чтобы два раза в год не заморачиваться, мама покупала ему кеды на размер больше. Ну, нормальное явление. Их шнурками затянешь потуже, и они как влитые. И потом, это ж не повседневка, их два раза в неделю надел, и ок. Но вот с нынешними кедами, которые лежали в рюкзаке, мама явно дала маху. Перестаралась. Сильно промахнулась в большую сторону. И Игорь – нет, чтобы еще в магазине восстать. Как обычно, засунул язык в одно место и смолчал. Полагая, что мама знает лучше.

В принципе, катастрофы не случилось. Действительно, если затянуть шнурками потуже, то вполне удобоносимые. С виду только, как лыжи. Но в школе это, на удивление, докапывальщиков не приманило, и никто не просил дать покататься.

В раздевалке стояли шкафчики вдоль стен, друг напротив друга. Между ними по центру тянулись две скамейки. Раздевалка была набита ребятами-дзюдоистами. Кто-то переодевался, кто-то уже был переодет и сидел на скамейке, балакая. Насколько Игорь бегло выяснил, строгих возрастных рамок здесь не было. Занимались и пацаны его возраста, и парни постарше. Атмосфера преобладала ироничная. Даже, скорее, с налетом троллинга. Нормально. Все давно знакомы, переодеваются, подкалывают, хохмят, что-то рассказывают, подначивают и критикуют. Привычные дела, спасаться бегством пока рано. Игорь по-партизански проник в раздевалку, бросая быстрые взгляды исподлобья. Народ воззрился на него и минуту изучал. Но с открытой ладонью никто не ринулся, видимо, этому Ирек Римович их не учил. Или не заслужил еще Игорь, чтобы ему руку жали. Так, поглазели только и сделали вид, словно его и нет. «Ну и правильно, – подумал Игорь. – Мне же спокойнее».

Игорь наугад выбрал шкаф с торчащим ключом и открыл его. В нем было пусто, только внизу воняли чьи-то носки столетней давности.

– Это Вовчика шкафчик,– бросил кто-то. Игорь испуганно вскинул голову, но понять, кто это сказал, не смог. На него никто не смотрел. «Блин, мне вообще сказали или нет?»– подумал он.

На всякий случай он перешел к другому шкафчику. Открыл его. Тот оказался девственно пуст, никаких дедовских носков или другой потной рванины. Игорь помедлил, ожидая, что сейчас ему скажут, что это Славика шкафчик, а потом к следующему – это Мишкин шкафчик, и так далее, пока он не испробует все шкафчики. Знаем, читали. Но никто в его сторону больше не вякал, и Игорь немного расслабился. Стянул одежду, переоделся в кимоно. Как надевать кимоно, ему вчера показал отец. И не успокоился, пока Игорь не запомнил. Потом Игорь натянул кеды, обвязал ключ от шкафчика вокруг запястья и выпрямился.

И вот стоит он посреди раздевалки, в своих чудовищных кедах-освободите-лыжню, в кимоно, подпоясанный, с красными пятнами на щеках от смущения, с двумя торчащими пучками волос после дождя. О букетах на голове он, кстати, не подозревал. Тут вам не дамская комната, зеркалами не увешано. Висит одно на выходе, но до него далеко. Постепенно ребята стали к нему оборачиваться: сначала один, потом, глядя на первого, ближайшие, потом все без исключения. В раздевалке установилась глобальная тишина, и Игорь обнаружил себя в центре внимания. Все пялились на него. Гнетущее молчание затягивалось. Кто-то в толпе пробормотал: