То же самое с соревнованиями (с местных попадаешь на региональные, а с них – на национальные) и уровнями мастерства (постепенно поднимаешься от низшего до высшего). Каждый новый навык или уровень выстраивается на фундаменте предыдущего, поэтому пропускать шаги и перепрыгивать – не вариант.

Это всегда подчеркивала мама, которая была и остается неотъемлемой частью моей карьеры в фигурном катании. Если что-то не получалось на тренировках или соревнованиях, она напоминала мне, что каждое из этих испытаний – это всего лишь шажок на длинном пути. Нужно двигаться постепенно и закладывать прочный фундамент перед освоением новых навыков. Такая поэтапная стратегия позволила мне войти в плеяду спортсменов, задавших новые стандарты в фигурном катании, и стать первым фигуристом в истории, успешно выполнившим пять видов четверных прыжков на международных соревнованиях. Эта же стратегия помогла мне как дебютировать на Олимпиаде, так и пережить ту самую неудачу.

А еще благодаря этому подходу я получил второй шанс проявить себя на Олимпийских играх и возможность написать историю с другим сюжетом. Но я осознавал: чтобы моя олимпийская мечта осуществилась именно так, как я всегда представлял, предстоит сделать еще очень много шагов.

Перед вами история о том, как я добрался до цели.

千里之行始于足下

Путь в тысячу ли[3] начинается с первого шага

Первые шаги на льду я сделал, когда мне было три года. Видимо, мне настолько это понравилось, что мама записала меня учиться кататься на коньках в «Штайнер». Это огромное сооружение для всех видов спорта: там и бассейны, и тренажерный зал и два катка. Один по размерам соответствует требованиям Олимпиады, другой – НХЛ. Мои старшие сестры катались там на коньках, а братья играли в хоккей. Плюс сам «Штайнер» был всего в паре-тройке километров от дома, поэтому было вполне естественно, что мама меня туда отвела. Сначала я наблюдал за братьями и сестрами, а потом вышел на лед сам.

Я младший из пяти детей. Элис на 10 лет старше меня. Колин – на три года. Между ними – Дженис и Тони. Когда все они пошли в школу, я стал проводить много времени с мамой. Без них мне было довольно одиноко, так что мама очень старалась всячески меня занимать. Иногда мы ходили в библиотеку, а иногда (такой вариант предложил кто-то из ее друзей) – в супермаркет Costco, где я мог бегать по большим торговым рядам и разглядывать продукты.

Папа тогда учился в Университете Юты в Солт-Лейк-Сити, получал докторскую степень в области фармацевтики и фармацевтической химии. Некоторое время мы жили в общежитии. Семье из семи человек было там тесновато. Сестры заняли одну комнату, а мы, мальчишки, были с родителями в другой. Братья спали на двухъярусной кровати, а я – в детской кроватке.

Маме было непросто совладать с пятью маленькими детьми, так что сестрам приходилось быть няньками, когда я был совсем крохой. Вскоре после моего рождения мы переехали в отдельный дом, но ему требовался серьезный ремонт, поэтому братья и сестры подключились к уборке и покраске, чтобы там можно было поселиться. Я же был слишком маленьким и мог лишь лежа наблюдать за их работой.

Родители всегда наставляли: главное – обучение и образование. Они старались, чтобы у всех нас была возможность учиться не только в школе, но и через хобби. Эти ценности им привили их родители в Китае, где образование считается обязательным первым шагом на пути к успеху в любой области. Нас всех зачислили на программу расширенного обучения для одаренных учеников (extended learning program, ELP), где получаешь образование с детсадовского до среднего школьного. Потом братья и сестры поступили на программу международного бакалавриата в