Наташа снова вздохнула.

Ладно.

В эту Встречу всё должно, наконец, получиться. Не зря с самого утра торчит занозой какое-то беспокойство. И она тоже наконец-то станет элестом. А не только подругой элеста.

По запястью постучал крошечный молоточек.

Она глянула на руку. На браслете – коммуникаторе, не пластиковой ерунде, которую можно увидеть на любых руках, а сделанном на заказ из золота и камней, вспыхивал пунцово-красный рубин.

Экстренно?

Наташа вывела сообщение на экранчик, пробежала по нему глазами. Мотнула головой. Прочитала еще раз.

– Не-не-не… Херня какая-то. Это кто-то напутал, – пробормотала она под нос.

Пройдя от двери до окна и обратно, она сильно закусила губу, несколько раз с силой втянула воздух носом.

Помогло.

Слёзы и паника отступили.

«Хорош бегать! – мысленно приказала она себе. – Звонить надо».

Несколько раз промахнувшись, она ткнула в нужный контакт.

На другом конце зазвучал механический голос:

– Наталья, Лиля сейчас занята.

– Васька! Я всё понимаю! Но у меня беда! Дай мне ее! Срочно! Срочно! Понял?

– Да, Наталья, – механический голос сменился тоном английского дворецкого, – я понял. Одну минуту.

Заиграла умиротворяюще снотворная музыка.

«Издевается? – злилась Наташа. – Или это он меня успокоить хочет? Хрен ему. Я не успокоюсь. Я…»

– Привет, Наташка! – прозвучал бодрый голос подруги.

– Лиля! У меня фигня случилась! Мне сейчас сообщение прислали… – Наташа старалась говорить как можно ровнее, но вместе со словами хлынули и эмоции. – Короче, какие-то козлы напутали! Надо это распутать. Я тебя умоляю. Скоро Встреча!

– Погоди… – на другом конце что-то прошуршало. – Давай быстренько и по существу.

– По существу? Мне сейчас пришло сообщение, что сегодня меня не пустят на Встречу! За что? Я ничего не сделала! Какой-то искин напорол, а я…

– Ясненько, – прощебетала Лиля. – А еще что написали?

– На год! Ни за что! Ты элест. Дай им пинка, и они исправят. Ты же всё можешь…

– Ну всё – не всё… Подожди. Сейчас попробую разобраться.

Снова заиграла сонная музыка.

– Наташ, – прервал музыкальную паузу голос Лили, – ты там?

– Ну?

– Значит вот что, подруга. Ты только не переживай. Я связалась с «Союзом»…

– Ошибку исправили? Мне еще сообщение не пришло.

– Нет, Наташ. Ошибки нет. У тебя действительно мораторий на Встречи.

– Что?!

– Мораторий. На Встречи. Сроком на год.

– Какого? Я ничего не сделала! За что?

– Не «за что», а для чего. Мне сообщили, что при твоем количестве безрезультатных участий необходим перерыв, после чего твои шансы на застилливание должны резко увеличиться. Так что – это не наказание, а забота о тебе же.

– Чего?! Забота? А что при мне результативность Встречи повышается? Это ничего не значит?

– Забота о тебе лично. Не переживай. Годик передохнешь, поучишься, увеличишь шансы…

– Ты, как сейчас помню, очень много училась, – съязвила Наташа. – Прям с утра до ночи. Ага. Меня будто там не было. Пришла и на первой же Встрече – бах! – в элесты! А у меня, значит, форма не та!

– Мне просто повезло.

– А мне нет? Шестьсот Встреч! С лишним!

– Слушай, скоро будет тренинг основательницы. Я тебе билет подарю. Сразу рисовать начнешь. Об этом мечтают миллионы…

Наташу захлестнула горячая волна негодования, в ушах зашумело.

Год!

Под ногу подвернулся стул, тут же отправленный пинком в дальний угол. Следующей под руку подвернулась подушка, а потом попало еще что-то. Что было дальше, Наташа помнила плохо. Предметы, способные лететь от пинка, летели. Тяжелым и большим – доставалось всем, подвернувшимся под горячую руку.

Когда силы иссякли, она обнаружила себя посреди номера с похудевшей подушкой в руке. Жар затапливал от пяток до макушки и стремительно сменялся ознобом. Ноги подкосились. Она опустилась на пол.