Посвятила я поиск иного пути только себе.

– Где ты, Счастье моё?

И слышу ответ:

– Везде. В каждом прожитом даже с Болью дне, в каждом сне, в каждой крупице мира, в твоём бытии.

– Но как же я раньше тебя не замечала?

– На то причины были. Теперь начнём сначала.

– Я думала, что без Крылатого не смогу. Огляделась, перестала жить на бегу. И руки мои на месте, и сердце, и Душа. Я могу без тебя, Крылатый, – шептала я, чуть дыша, своему отражению в зеркале.

И пришла Жизнь иная:

– Ты в Счастье поверила бы ещё день назад, что оно возможно?

– Я искала его, но была неосторожна. Я искала его не в себе, а в тех, кто рядом, кто попадался мне на пути, призмой Боли искажённом, теперь всё иначе – на сердце раненом, обожжённом затягиваются отметины. Я опираюсь на себя.

Жизнь в ответ:

– Я заметила. Не пора ли, Сильная Душа, подойти с ножом снова к двери?

Я с поклоном:

– Конечно. Я попытаюсь открыть. Смотри.

Прикоснулась к замку – поддался, зашаталась стена. Я за ручку, рывком на себя – за дверьми пустота. Ушёл.

– Навсегда?

– Конечно же, нет.

– Новый голос. Это Вера моя?

– Да. Твоя. Пошепчи Пустоте в ответ то, что хочется выразить, отпустить из себя.

– Я буду ждать тебя. Буду жить, и светить, и мечтать. С тенью своей танцевать. Много читать, творить, гулять. Я буду ждать.

Я сижу на пороге перед пустым пролётом. Я грустна, но Боль всё тише шепчет что-то о том, как я никому не нужна, что нелепая, кривая у меня Душа.

– Подними на меня глаза, – слышу голос.

Поднимаю глаза, встаю сама. В полный рост. Предо мной красота – величественная Любовь. Наступил ей черёд знакомиться со мною вновь. С обновленной мною. Так она начала, изучая спокойно, глядя прямо в сутевое.

– В твоём сердце теперь есть жизнь, в Душе опора. Дух твой счастьем питается новым. Ты готова к Любви настоящей.

– А прежняя как же, какая была раньше?

– Та была незрячей. Хилой, больной. Яркой, но не той, для которой ты здесь живёшь. Ты вышла в новый поток, сейчас ты поймёшь, что такое – жить в Любви настоящей. Той, что силой насыщает – видящая, питающая, парящая.

– И сейчас всё начнётся?

– Уже началось.

– Он вернётся?

– Вы и не жили врозь.

– Но как же? Нет же его здесь физически.

– Физика – единица вашего мира. В Любви всё практически живёт на уровне тонких планов, вне материй. Вот, посмотри на Болью сооружённые двери. Ты хочешь, чтобы он через них вернулся сюда?

Смотрю, стоят в уголочке Боль, Горе, Беда и глядят со страхом на Любовь мою неземную, которая приготовила для них ловушку такую, как моё огромное и сильное сердце, как мой крепкий Дух, горячая Душа. Никуда им теперь не деться. Не пожелали с миром уйти, когда я их просила. Теперь придётся познакомиться с новой силой, что во мне стала жить и множиться. Я на них смотрю – дрожат губы их, слёзы текут по унылым рожицам.

– Ну, прощайте, спутники верные. Примите искреннюю благодарность за всё, что вы в моей жизни сделали. Опиралась на вас я так много лет. Были вы защитой, опорой моей, но секрет настоящей жизни и любви от меня вы скрыли. Хотели, видно, снова попировать на моей могиле. Ведь это не первый наш с вами круг, не первое воплощение, где я не справилась сама с вашей игрой, получила путь разрушения себя разными способами – дикими, жёсткими. Люди, события, ситуации – никто не прошёл мимо нашей с вами провокации. Мы убили меня много раз, не был пройден урок. Это было тогда, но сейчас мне Крылатый помог. Я нашла вас, ватага лихая, я вас вижу, а вы меня? Я другая!

Слово это придавило троицу. Начали гневаться, за себя беспокоиться. И мысли мои тараканами побежали за внутренними экранами существа моего, застоявшегося в ложном покое – новый удар жизни, новая тишина, новое горе. Но не знали они, горемычные, что я встретилась с силой новой, не статичной, но подвижной и гибкой. И каждый их новый выпад закалял меня пуще прежнего, давал новый выход из тупика: «А куда же теперь бежать?» Туда, конечно, где Горе и Боль продолжают воевать с Сутью сильной моей и живой. И Беда здесь… уже недолго ей осталось со мной.