Посмотрел на меня Победоносный прямо, я улыбнулась легко его холодному взгляду.

– О чём же меня ты просишь?

– Ты меня с обрыва сбросишь? – голос его не дрожал. Он был верен себе.

Просьбу слышала внутри себя, но понимала, что надо прыгнуть туда не ему, а мне. Что-то в Бездне таится важное, кажется. Разбегаюсь, толчок… я вовне. Я лечу, я раскрыла крыла, смогла на полёт отважиться.

– Ты летишь? – кричу ему, оставшемуся на берегу. Эта Вечность новой рекой Жизни оказалась. А он её не видел. Она ему пропастью открывалась.

– У меня нет крыльев, ты обозналась. Ты же видела – крылья мои на столбе. С ними моя Любовь осталась, её нет больше – ни к тебе, ни к себе.

– Победоносный, остановись! – я вернулась на берег к нему. Уговорила потоки ветра меня повернуть, и они согласились. Я рядом с ним легко приземлилась. – Как ты не видишь сейчас, что Любовь подарила нам крылья сильнее в сотни раз, чем те, что были с нами прежде?

– Ты так шутишь? Это же мои надежды. Мои желания сильные, планы, мечты.

– Они свершились.

– Но как?

– Это не важно. Ты просто поверь. Закрой в прошлое глупую дверь. И не заходи в двери иные. Оставайся центром в своём личном мире.

Он кивнул почти незаметно, я его обняла. Его руки вокруг меня впервые за долгое время обвились, и новые крылья красоты неземной за могучей спиной появились.

***

– Я пришла, чтобы напомнить о себе снова, – говорила Любовь, озаряя всё существо своё светом новым. – Вы привыкли, что я иная: яркая, яростная, но та я – не живая. Та я – созданная болью чувств, та – без разума, из мира грёз и искусств. Где всё вычурное, наносное. Где хорошее и плохое сети свои тугие плетут, на меня их набрасывают, предполагая, что взаперти я – точно такая, как на свободе. Наивные люди. Я полёт люблю, мне нужна жизнь – только так моё сердце будет с вашим стучать в унисон. Мои песни поются через потоки и слёзы счастья, через волны эмоций и переживаний настоящая я только добрый ресурс открываю.

– Так ты тоже Любовь, – сказал Победоносный несмело.

– Я и есть Любовь. Я всегда хотела тебе это сказать тихонько, когда гладила на ночь тонкой своей ладонью. Я не дикая, не яростная, я не топливо Жизни. Я есть Жизнь сама, я есть Путь, я ближе, чем простой ресурс, чем идея о материальном. Я есть здесь и сейчас – посмотри, как я реальна.

– Но где волны, поднимающие за облачные дали? Они мне столько силы, уверенности давали…

– То был пьяный обман. Неуверенность то была. Это Боли и Гнева в тебе запускалась игра. Ты боялся, ты вспомни, как ты дрожал, как сворачивалась комочком твоя Душа. Вдруг ошибка, вдруг ложное слово – едва дышал. Это – Жизнь? Это – Сила твоя?

– Ты права. Но зачем же я всё это переживал?

– Всё легко: это был первый шаг. Ты читал его в книгах, и как-то решила Душа, что для выхода в чистый поток необходим антураж – пригласила меня, но в башню скорей заперла. В этой башне принцесса твоя тебя уже ждала, а меня её Боль пленила. Так я пришла. Ты решил… Вы оба решили, что слияние Боли, Страха и Гнева – это образ меня, но за пеленой кошмаров и ложных сомнений. Что пройдёт время, и я выйду на свет сама. Я хотела признаться, но никак не могла. Это была задача для вас обоих. Пришлось встретиться с Болью, Тоской, Гневом, Горем. И – что видим мы сейчас: перед нами две великие силы стоят, объединённые Душами, Духом, сердцами. Вы есть целое из целого созданное. Вы великие Жизни две, в единую срощенные, но оставшиеся на свободе каждая.

– Это тонко так всё. Мне не почувствовать даже.

– Я сверхтонкая стала, ты прав. Но я всегда такая. Где живу, где дарю жизнь – я играю на тончайших волокнах Души и покоя, благодарность питаю, принятие дышит мною. Я не дам тебе того интенсива, что тело твоё измученное когда-то просило. Но я дам тебе новое понимание бытия, вот, смотри, чувствуй глубже. Настоящая – такая я.