– Что тебе от меня нужно? Ответь, – не унимался я.

Женщина посмотрела на меня, повернувшись ко мне спиной вышла из круга света.

– Стой, говорю!

Хоть я и бежал изо всех сил, было такое впечатление, что я стою на месте, а старуха движется с не присущей пожилым людям скоростью. Когда я добежал до фонаря, лампочка в нем взорвалась и рассыпалась снопом искр. На этот раз я уже был готов к подобным фокусам и почти не обратил внимания. Я чувствовал, что откуда-то из темноты за мной продолжает наблюдать старуха.

– Где ты? Отзовись? – кричал я.

Я осматривался вокруг и пытался разглядеть хоть что-то в этой непроглядной темноте. Вдруг ниже по улице, справа, зажегся очередной фонарь, в его свете опять стояла она. Старуха перебирала в руках разноцветные атласные ленточки и молча смотрела в мою сторону. Теперь я имел твердое намеренье догнать ее. Я резко рванулся с места и побежал. Но мою правую ногу неожиданно повело в сторону, я понял, что начинаю поскальзываться. Тело уже не слушалось меня, я начал заваливаться набок, инстинктивно я попытался выставить перед собой руки, чтобы избежать удара. Рука предательски ушла в сторону, за долю секунды я вспомнил, что в этом месте обочина уходила резко вниз в канаву. Там где должна была быть твердая земля, оказался овраг с травой. Я упал и покатился по склону. Сделав пару кувырков, я расшиб себе коленки, выставил вперед руку, тем самым пытаясь затормозить падение. Но у меня ничего не получилось, сделав еще кувырок, я сильно ударился головой о, что-то очень твердое, голова затрещала, из глаз посыпались искры, мой мозг рассыпался на мелкие кусочки, и я потерял сознание.

Я очнулся от сильного, обжигающего чувства холода. Мои ноги и руки замерзли, я почти не чувствовал их. Попытавшись открыть глаза, я испугался – с первого раза у меня не получилось это сделать. Мое лицо лежало на твердой земле, ноздри, выдыхая воздух, поднимали маленькие клубы пыли, шея онемела, пошевелить головой стоило мне огромных усилий. Кстати, о голове, она болела как от сильного похмелья, я приложил ко лбу руку и долго не хотел ее убирать, так боль становилась меньше. Недалеко послышался какой-то незнакомый мне шум или скорее гвалт, но поначалу я не обратил на него ни малейшего внимания. Первая моя мысль была, что я пролежал здесь всю ночь, и уже наступило утро. Красиво же я буду выглядеть, когда встану из кустов, грязный с помятой рожей, с синяками и предстану перед туристами и прохожими. Туристами…

– Твою мать, – воскликнул я громко. Сколько я здесь провалялся? Который сейчас час? Если я опоздаю на встречу, Саша точно меня прибьет, а еще хуже, если разорвет контракт. Нужно срочно бежать в отель. Подумав об этом, я резко вскочил, руки и ноги не хотели слушаться меня, а голова продолжала трещать. Мне показалось, что я даже взвыл от боли. Я чуть не упал обратно, еле-еле устояв на ногах.

– Барин, ну Вы и надрались. Разве так можно при всем честном народе? – услышал я показавшийся мне странным голос.

– Что? Кто? Иди ты нахер, – не уверенно ответил я. Было ясно, что кто-то принял меня за алкаша или праздного туриста и сейчас пытался, читать мне мораль.

– Разве так можно, барин, сами валяетесь в людном месте, позорите свое имя. А меня нахер посылаете? Эх, и не благодарные вы купеческие детки, – расстроено сказал голос.

– Мужик, какие детки? Какой барин, что ты несешь? – наконец приходя в себя, спросил я. Встав наконец на ноги я пытался сфокусировать взгляд на человеке, говорившем со мной на таком странном наречье.

– Да дьявол с тобой, барин, что мне с Вами тут болтать, – голос был явно обиженный.