или просто ласку.
История, затасканная,
в коммерческих целях обрастает сюжетной прытью,
когда экскурсовод, декламируя неизвестные факты,
излагает её, как сказку.
Как корабль во фрахты,
музей сдаётся под свадьбы или бизнес-события.
Отпуск, протекающий на Ки-Весте, пропах сангрией,
катанием на водных лыжах и тому подобным.
Так и хочется приказать мгновению: замри и
остановись.
Но приходит электронная почта. С утробным
звуком айфон выплёскивает на пляж
реальность быта.
Гамак у моря больше не вписывается в пейзаж,
составленный из хижины рыбака и его корыта.
Так что пора отправляться и залатывать сеть —
Какая проза.
И только светило сумеет по-королевски сесть,
остужая закатом воздух.
(29.04.15)
Открытка из Константинополя
Немного осталось камня стоять на камне от тех времён,
в которых летописи историю в буквах жмут.
Когда эллины с персами тут сражались.
Кто из них убиён, кто пленён,
кто потом продан в рабство.
Крут
спускающийся берег, где разбежались
волны, бороздя сонное царство -
Золотой Рог.
Внезапен басовый звук-гонг
корабля в проливе сближающихся
континентов.
Ночь над Бизантиумом,
покрытая болтовней чаек в стадии
поиска корма.
Стебли подсвеченных минаретов,
у глыб мечетей в оттенках серого с ярко жёлтым.
(Жёлтый – здесь вообще норма.)
Я, ничейной страны турист,
оторванный непониманием языка,
гляжу, как, наверное, рыбы смотрят на мир людей,
шевеля ртом.
Это истории твист -
Христиано-Исламия, спущенная свысока
на Эллино-Персидский дом.
(01.05.19)
Новозеландский пейзаж
Навигируя асфальт по Зеландии,
переосмысливаешь размеры земного шара
и его движение по орбите. Мантию
суеты, сотканную из жара
работы,
заменяешь на плавки.
Северные широты
используешь лишь для справки
о финансах при оплате за кров
в местах постоя,
там, где поголовье овец и коров
численностью превосходит людское.
Удивляешься на Млечный Путь
из светящихся червяков,
живущих во тьме пещер,
где своды и тишина не давят на грудь;
на водопады из ручейков,
несущиеся через щель;
на апрель
в Квинстауне
в жёлто-зелёных пирамидках из тополей.
Берёшь паузу на печенье-брауни
с чашкой латте
у озера, где уходит в плавание
пароходик, которого не дождаться обратно.
Потому что ты одноразовый гость,
с перспективой мотеля
в сотне километров к югу отсюда.
И уже давно пора катить из апреля
в май фьордов, толкая трость
переключения скоростей, подспудно
сожалея
о краткости срока,
то есть о плотности впечатлений
в единице времени.
От этих мест не хочется проживать врозь.
но столько
человеку не отпущено в одном поколении.
(09.05.14)
Гавайские открытки
1
Развалины русского форта Елизаветы.
Крики диких петухов, клюющих по кромке пляжа.
Островок Кауаи. Дым твоей сигареты
по правилам – криминальная часть пейзажа.
Влажность
такая, что подъём по тропе
мало чем отличается от посещения парной.
Лиана, как популярное канопе,
преобладает и в архитектуре пивной,
где за стойкой ставни на раскрытом окне.
Картинка: вид на школьное футбольное поле,
сбоку обрезанное стеной,
на поле – памятник победе в японо-русской войне.
Больно.
2
Я смотрю на огонь первобытной душой в обрамлении
страха.
Он течёт, не спеша, и по капле спадает на пляж.
Закипает волна, исчезая, мешается с прахом
вулкана.
Остров движется в море. И растёт остывающий кряж.
Панорама
из пальм и древесных хвощей,
где шумит водопадом река,
неизменна.
Лишь теряется ценность привычных вещей,
когда время – синоним песка.
3
Полвека спустя после окончания большой войны
посреди бухты – полузатопленный корабль
стоит памятником её началу.
Но говорит больше о её тщете.
Посетители Оаху, в основном, влюблены
друг в друга. Судя по толпе у причала,
очень многие вообще
из Японии.
Медовый месяц.
Широченный песчаный пляж.