Отсюда, мне кажется, у меня идет идеализация женщин. Где-то бессознательно возникла та странная мысль, что девочек Бог избавил от всех наших мальчишеских недостатков. И чрезмерно обобщая, я пришел к (все еще бессознательному) выводу, что женский пол является чем-то вроде высшего состояния человечества. Поэтому я всегда считал общество женщин гораздо интереснее мужского (ложное видение).

Потом сестра вышла замуж (резкое разочарование), и только теперь понимаю, что в глубине души я никогда ей этого не прощал. Я бы даже сказал, что в дальнейшем, разрушив чужой брак, я словно разрушил ее брак с тем мужчиной, которого глубоко презирал.

Вы… были увлечены своей сестрой? Я имею в виду романтически.

С тех пор утекло так много воды, что могу без стыда об этом рассказывать. Да, в юности я считал сестру привлекательной. Я был подростком и, как большинство, немножко озабоченным, и чувствовал к ней сильное влечение. Беда была в том, что она взрослая и мне сестра. Однажды она разговаривала с нами об одной своей соседке, и дала понять, что эта женщина доступная, «любит молоденьких». Сестра часто клеветала на других, беспощадно критиковала. Она, наверное, не думала о нас с братом как о «молоденьких», считала нас детьми, хотя нам уже исполнилось по пятнадцать (мы близнецы). Но эти слова были услышаны. «Любит молоденьких» я воспринял в широком смысле, и мое воображение воспламенилось. Итак, существовали женщины, для которых возраст не был препятствием. Отбросив всякий стыд, теперь признаюсь, я думал про себя: а может, и сестра из них?!

Я так и не смог проверить утверждение сестры про соседку. Мы с братом были у нее в гостях и на следующей неделе уехали домой. Но если бы даже погостили там подольше, я уверен, что не осмелился бы удостовериться.

Ах, Жан, какого смешного подростка Вы описали! Влюблен в свою сестру, мечтает соблазнить соседку – так и просится в роман!

Еще одно романтическое приключение из детства. Когда мне было девять лет, я сорвал розу в саду, чтобы подарить маленькой соседке. Мать меня отругала и объяснила, что так делать не принято, это разрешено только взрослым… что в дальнейшем причинило мне множество проблем.

Как жаль, что мама не разрешила Вам подарить ту розу! Вы подражали взрослым – но ведь Вы подражали в хорошем, а не в плохом.

Почему-то я не уверен, что мой подарок она приняла бы с улыбкой.

Самый прекрасный цветок может быть подарен только ребенком. Взрослые мужчины дарят цветы уже не так бескорыстно. Они как будто ожидают чего-то в ответ. Пусть не конкретных действий, но улыбки, взгляда, возможности общения… Так лучше бы уж совсем не дарили. А какой была та девочка из Вашего детства, можете описать?

Деталей уже не помню, но у нее были черные глаза, как у моего психоаналитика. И как у вас.

Ваша история о розе навеяла мне воспоминание о другой розе. Я тогда работала в библиотеке и встречалась с Олегом. Примерно два года мы вели такие свободные отношения: то он у меня в гостях, то я у него.

А в библиотеку ходили два парня, одному шестнадцать, другому семнадцать лет. Я к ним относилась как ко всем прочим, – бывало, словом перекинемся, больше ничего. И вот что-то им в голову взбрело (юность!) – сижу я однажды вечером дома, у меня Олег, с нами мама, мы о чем-то мило беседуем, вдруг стук в дверь. Открываю – эти двое на пороге. У одного в руках большая голландская роза, у другого – торт и какой-то пакет. Я просто остолбенела. И откуда они узнали мой адрес? Один из них говорил какие-то слова, но я едва понимала смысл; я только думала, что в зале сидит Олег, и куда мне теперь девать эту розу и этих парней? В общем, я не стала отказываться, взяла у них розу, торт и пакет, поблагодарила и закрыла перед их носом дверь. Не то чтобы я так хотела их подарков, но что мне было делать? Я боялась, что эта сцена затянется, Олег услышит мужские голоса, и как я с ними препираюсь, и тогда выйдет вообще бог знает что. Но роза была такая красивая!