Здесь очень красиво, но остановка не моя.

Автобус двинулся дальше, под моими босыми ногами завибрировал пол. Конечная его остановка – в той части города, куда не отваживался ступить ни один турист. Шведский стол стоит здесь всего 9.99 баксов, а не 59, как везде. У меня не было денег ни на то, ни на другое. Я ничего не имела против этого места. Я в таких выросла. В Фениксе, Хьюстоне, Далласе, Остине и многих других, о которых даже вспоминать не хочется. Сунув ноги во вьетнамки и перекинув через плечо рюкзак, я приготовилась выйти из автобуса.

Машинально потянулась в карман за телефоном, которого там уже не было. Мать продала его, чтобы купить последнюю дозу. Как пить дать, ту двадцатку, которую она выручила за мой сотовый, ей дали из жалости.

Я пропустила вперед большинство пассажиров, прежде чем сама вышла из автобуса, а оказавшись на солнце, глубоко вдохнула. Воздух казался суше, чем в Остине, и на несколько градусов холоднее, но все же это не зимний холод. Почему-то вдали от матери я почувствовала себя гораздо свободнее. Это была ее последняя попытка пройти курс реабилитации. Она должна была постараться. А я глупо надеялась, что у нее получится.

– Леона? – откуда-то справа до меня донесся низкий голос.

Я удивленно обернулась. В нескольких шагах от меня стоял отец, немного располневший и полысевший. Я не ожидала, что он будет меня встречать. Да, обещать-то он обещал, но я знала цену обещаний родителей. И гроша ломаного не стоят. Возможно, он и правда изменился, как заверял меня.

Отец торопливо затушил сигарету о подошву потрепанных мокасин. Рубашка с короткими рукавами обтянула его живот. В целом вид у него был какой-то потрепанный, что заставило меня забеспокоиться о его состоянии.

Я улыбнулась.

– Единственная и неповторимая.

Последний раз мы виделись на мой четырнадцатый день рождения, больше пяти лет назад. Не сказать, что я по нему скучала. Мне просто не хватало того образа идеального отца, которым он никогда не станет. И все же, я рада была снова с ним встретиться. Может, мы сможем начать все заново.

Отец подошел и неловко меня обнял. Я обняла его в ответ, несмотря на въевшийся в его кожу запах дыма и пота. Давненько меня никто не обнимал. Отстранившись, он осмотрел меня с головы до ног.

– Как же ты выросла. – Он задержал взгляд на моем улыбающемся лице. – И прыщи исчезли.

Уже три года как.

– Слава богу, – ответила я.

Отец сунул руки в карманы, как будто понятия не имел, что со мной дальше делать.

– Не ожидал, что ты позвонишь.

Я неловко заправила прядь волос за ухо, не очень понимая, к чему он клонит.

– Сам-то ты так и не позвонил, – вырвалось у меня, и я тут же пожалела о сказанном. Не для того я приехала в Лас-Вегас, чтобы в чем-то его обвинять. Хорошим отцом его не назовешь, но все же иногда он пытался, пусть даже у него ничего не получалось. Они с мамой… оба облажались. Вместо того, чтобы заботиться обо мне, они выбрали жить в зависимости.

Отец окинул меня оценивающим взглядом.

– Ты уверена, что хочешь остаться у меня?

Улыбка сошла с моего лица. Так в этом причина неловкости? Он не хочет, чтобы я жила с ним? Жаль, что раньше об этом не сказал, до того, как я купила билет на автобус и проехала через половину штата. А ведь уверял, что завязал и что теперь у него есть приличная работа и нормальная жизнь. Мне так хотелось ему поверить.

– Не то чтобы я тебе не рад. Я по тебе скучал, – торопливо добавил он. Слишком быстро. Соврал.

– И что теперь? – спросила я, тщетно пытаясь не показать, как мне обидно.

– Здесь не лучшее место для такой милой девушки, как ты, Леона.