Тобин на небо не взглянул, а только снова сплюнул на песок.

– Пусть так, Лотар! – брякнул он, – Пусть боги будут милостивы к нам. Пусть все это окажется токмо выдумками, да баснями. Нам же будет лучше! Но вот это, – Тобин указал на символ с трупом лошади в его центре, – это мне не нравится.

«Мне это не нравится ещё больше, чем тебе» – подумал Лотар, но вслух ничего не сказал.

Запах гнили приелся и ощущался не столь остро, смешиваясь с ветром и запахом морских волн. Лотар был рад и этому.

Чад и Лиас, рядом с которыми уселся Тобин, все ещё обтирали ладони. Зелёные юнцы, такими их видел Лотар. Чад, сын бондаря, уже давно зарекомендовал себя, как хороший фехтовальщик, но ни в одной серьёзной битве он ещё не бывал. Длиннолицый, с тонкими губами, привыкший молчать и слушать, он беспрекословно выполнял то, что ему говорили и это стало причиной, по которой Лотар взял его с собой. Лиас был его противоположностью, хотя среди отряда вряд ли уступал кому-то в поединке. Громкий и вспыльчивый, он не любил подчиняться, поскольку был кровным родственником князя и считал себя выше остальных по статусу. По одному только этому качеству Лотар не хотел брать его с собой, но князь лично отправил Лиаса на остров, дабы закалить ещё зелёного родственника.

Именно Лиас первым заметил возвращение Петта и Рыжего и громко обьявил об этом.

– На восточном берегу точно такой же символ, – тревожно объявил Рыжий Киралл, – Зарезали овцу, Лотар. Вспороли кишки и обвели вокруг тела. Труп свежий, не больше дня.

Лотар встретился глазами с Тобином, который вскочил на ноги, как только Рыжий и Петт вернулись.

«Нет, старик, на моем лице ты страха не увидишь» – мрачно подумал Лотар, а вслух спросил:

– А что тропа?

– Тропы никакой нет, – ответил Рыжий Киралл, – Ни людей, ни дороги, сплошная стена из деревьев, будь она проклята.

Лотар повернулся в сторону правого берега в надежде увидеть возвращающихся Дастена и Зайца, но обоих ещё не было видно.

– Что думаешь, Лотар? – спросил Молодой Петт, обходя мимо молчаливого Вестмарка.

«Я думаю, что боги оставили это место…»

Лотар чувствовал, что воздух здесь, хоть и наполнен солёностью моря, свежестью леса и пылью берега, все равно был тяжёлый и густой. И вовсе не вонь гниющего тела, пробивающаяся сквозь остальную россыпь запахов, была тому виной. Любой шорох и звук неведомым образом выказывал свою нелюбовь к ним, непрошеным гостям этого острова. Даже небо, которое в начале пути пестрело голубизной, утратило свои краски. Лотар был уверен, что покинь он этот остров, оно снова станет голубым.

– Я думаю, что дела у Хеггеля идут плохо, – ответил Лотар, стараясь, чтобы голос не выдал его опасений, – Раз он обратился к такой нечистой силе. Но он всего лишь человек, а мы здесь не просто моряки. Мы посланцы самого князя. Вряд ли кто из островитян осмелится нам что-то сделать.

– Ага, как же… – пробормотал Тобин, но Лотар сделал вид, что не услышал.

– Чад и Лиас, спрячьте лодку в чаще леса. Вестмарк, проверишь, как они это сделали. Помните, что без лодки мы на корабль не вернёмся.

Лиас недовольно хмыкнул, но встал с мокрого песка и отряхнулся. Вестмарк угрюмо кивнул, давая понять, что услышал.

– Если мы уйдём в лес, как же найдём лодку? – просвистел Молодой Петт.

Лотар смерил его взглядом.

«Будь я проклят, если собрал вокруг себя идиотов!»

– Лодка будет спрятана на берегу, с которого виден наш корабль, – терпеливо объяснил он, – А чтобы не ошибиться в направлении, я отмечу компасом, в какой стороне находится эта точка.

Рыжий заметил возвращающихся. Дастен и Заяц Гевин быстрым шагом шли вдоль берега, и чем ближе они приближались, тем чётче Лотар видел на их лицах смесь ужаса и паники. Ещё до того, как они подошли, он все понял.