Было видно, что Марина старается говорить бодро, даже весело, но дается ей это с трудом. Лиза не знала, что и думать. Расспрашивать дальше было бы бестактно, и она принялась украдкой разглядывать новую знакомую. Ничего особенного - худенькая шатенка с вьющимися длинными волосами. Одета в легкие шелковые брючки и белую кофточку. А вот руки были красивыми - ухоженными, с покрытым светлым лаком короткими ногтями.

- Я работаю медсестрой в нашей больнице, - заметив взгляд Лизы, сообщила Марина. - А ты? Глеб говорил, что ты журналистка.

- Да, пишу статьи для московского журнала.

- Для какого? У нас его продают?

- Вряд ли. “Огни Москвы”. Слышала?

- Нет... У нас в поселке только одна газетка, да и та дохлая. Рудничная многотиражка.

Машина на полном ходу вписалась в крутой поворот, и Марина воскликнула: - Вот, смотри, красота какая!

Красота и в самом деле была потрясающая. С уходящего вниз крутого склона открывался вид на извивающуюся среди зеленых лугов и скал реку. В солнечных лучах она казалась сверкающей серебряной змеёй.

- Говорят, когда-то тут было огромное соленое озеро, поэтому деревья в низине почти не растут.

Лиза попросила водителя остановить машину и сделала несколько снимков.

Вдали крошечной букашкой полз по небу вертолет. В оглушающей тишине чирикали птицы. Марина пнула ногой камень, и он полетел вниз, застревая в траве.

- Надо ехать. На наши пейзажи ещё успеешь полюбоваться, - почти раздраженно пробормотала она.

Минут через двадцать они подъехали к оборудованному милицейскому посту - вот уж чего не ожидала Лиза встретить в этой глуши. Тяжелый шлагбаум был опущен, на обочинах высились бетонные блоки.

- Документы, Митрич, документы, девушки, - подошел к ним на удивление худой сержант.

- Поселок режимный, - объяснила Марина. - Абы кого сюда не пускают.

Лиза достала журналистское удостоверение, которое сержант с интересом изучил.

- Об изумрудах наших, стало быть, будете писать? - поинтересовался он.

- И об изумрудах, и о людях, - улыбнулась Лиза.

- Люди у нас тут хорошие, плохих почти не осталось. Навел порядок Степан Алексеевич. Пишите, пишите...

“Спасибо, что разрешил”, - фыркнула про себя Лиза.

Да, Глеб рассказывал о том, что поселок режимный. Но она отнеслась к этому, как к преувеличению. И запрос от редакции отправляла, полагая, что он поможет забронировать ей номер в гостинице, заказать билеты. На гостинице она сама настояла. Глеб не стал возражать, хотя вскользь упомянул, что живет в отдельной квартире - но только упомянул, и предложений вроде "поживешь у меня" не стал делать. Лиза оценила его деликатность.

Через двести метров после милицейского поста въехали в Шигазино - «поселок городского типа», как значилось на дорожном указателе.

Девушка была слегка разочарована - она ожидала увидеть старинные избы, колодцы и бегающих в траве круглощеких детишек. А вместо этого появились обшарпанные панельные пятиэтажки, потом такие же обшарпанные двухэтажные дома, какие-то невзрачные магазины и типовой Дом культуры с белыми колоннами и гранитной скульптурой непонятного мужчины в кепке. «Если это Ленин, то почему без бороды?» - подумала Лиза. Но спросить ничего не успела, потому что машина свернула в проулок, кряхтя, запрыгала по ухабам неасфальтированной дороги и остановилась.

- Свободен, Митрич, - объявила Марина.

- А как же гостиница? - забеспокоилась Лиза

- Она в двух шагах. Я потом тебя провожу. Или Колька. Чуть позже.

- Хорошо, - кивнула Лиза, забирая сумку из открытого водителем багажника.

- Вот тут я живу, - Марина кивнула на приткнувшийся к пологому склону дом. Желтая краска на нем живописно облупилась, обнажая прежнюю зеленую масть, и поэтому двухэтажное здание больше всего напоминало десантника в камуфляже.