Я снова почувствовал ледяное дыхание паники, она подкралась ко мне, спрятавшись за ворохом мыслей, и теперь прижалась ко мне сзади, так что холодок прошёл по спине. Её склизкие щупальца окутали моё тело и с каждой секундой сжимали его всё сильнее, я хотел кричать, но не мог. Мне некуда было убежать от страха, нечем было заглушить его, я не мог даже выбить его из своей головы. Такого ужаса я не ощущал никогда в жизни. «Что если эта сука вколола мне дрянь, которая парализует навсегда, что если она хотела проучить меня, но ошиблась с дозой и сделала инвалидом, что если мне никто не сможет помочь» – от этих мыслей мой мозг начал пульсировать, он готов был разорваться на части, лишь бы остановить поток кошмарного бреда, который мог накрыть меня, если бы я хоть на секунду потерял самообладание. Но тут я услышал голос Барри, он буквально выцепил меня из тьмы.

– Мне насрать на ваши рекомендации, пустите меня к нему. Что эта дрянь ему вколола? Это сертифицированный препарат? От успокоительного люди не падают навзничь через пять секунд.

В ответ ему что-то неуверенно лепетал помощник доктора Вайлдса. Вроде бы его звали Том. Худощавый, бледный блондин с голубыми глазами. Если бы нужно было охарактеризовать его одним словом, я бы без сомнения выбрал «нервный». Меня всегда бесило, когда люди нетерпеливо стучали пальцами, а этот кадр, казалось пытается отбить своими костлявыми фалангами драм энд бэйс. И так было каждый раз, когда я с ним сталкивался. «Не думаю, что он сможет остановить Барри» – с надеждой подумал я, будто мой товарищ мог снять действие транквилизатора одним своим появлением в палате.

Я оказался прав, Том крикнул санитару «Не пускай его» и побежал за доктором, но всем было понятно, что он убежал от ответственности. Барри зашёл в палату, санитар поднялся, чтобы остановить его, но Барри смотрел на него с такой непоколебимой решимостью, что Джим замер на месте.

– Даже не думай, дружок, вы явно нарушаете закон, накачивая его транками без особых причин, не усугубляй ситуацию.

– Я его ничем не накачивал, – угрюмо сказал Джим.

– Да, но ты знаешь, что Александра не имела права так поступать, и тем не менее сидишь тут и играешь в свои дебильные игры, пока человеку хреново, – сказал Барри, смотря ему прямо в глаза.

Джим не выдержал его взгляда и упёрся взглядом в пол.

– Нечего было грубить девушке, – еле слышно сказал он. – мы не для того с вами возимся, чтобы выслушивать всякое.

Барри проигнорировал его и подошел ближе ко мне.

– Как ты, дружище? – в этот раз он не смог скрыть беспокойство в своём голосе. – Наверное, пить хочется жуть как, да? А этот хрен и пальцем не пошевелит, чтобы помочь человеку. – Барри кивнул на Джима, который, казалось, обиделся на это замечание, но ничего не сказал в ответ.

Барри налил в одноразовый стакан воды из кулера, заботливо поднёс его к моим губам и аккуратно начал поить меня. Я чувствовал себя маленьким беспомощным ребёнком, но не растерялся и жадно прижался к дешёвому больничному пластику, его грубая структура навела меня на мысль, что во всём выхолощенном комфорте больниц, никогда не будет и капли уюта домашней кружки горячего чая.

– Ну что полегче, братан?

– Д…д…д… а… Сп… сибо… Сдд… Сид… Сидни, – мой голос напоминал скрежет ржавых шестерёнок, которые вот-вот сотрутся в пыль от многолетней безостановочной работы. – Ск… Скжи ей…

– Она скоро придёт и разберётся с этими садистами. Ты в отключке был целые сутки, я ещё тогда на осмотре понял, что дело нечисто и в тот же день сказал твоей подружке, что тебя надо спасать. Она скоро придёт, ты главное держись и постарайся не напрягаться.