Они пробовали разговаривать и двигаться, находясь в точке искривления и вне нее, однако отклонений в этом почти не было заметно.

– Немного чувствуется, что ты говоришь медленно, – сказала Энн после очередного эксперимента. – Но можно думать, что это в пределах нормы.

– Выходит, что время в точке замедляется примерно в 1.3 раза, – проговорил Л, когда они вышли из бутафории.

– Это поразительно, – качала головой Энн. – Как за всю историю никто не узнал об этом?

– Область, где можно это измерить, слишком мала, – подал голос Л. – И невозможно понять, где находятся эти места, потому что никто не замечает никаких искажений. Кроме меня и Люси…

– Получается, что мы можем увидеть будущее, если будем долгое время находиться в этой области?

– Чтобы переместиться в будущее на три года, нужно находиться в этом месте десять лет, – возразил Л. – Не очень радужная перспектива.

– Да, действительно, – протянула Энн. – Так вот почему тетка переводила стрелки… Значит, она была не такая уж и сумасшедшая. По-видимому, она спала как раз в месте искажения.

– Выходит, что так, – рассеянно ответил Л. Его мысли ушли куда-то далеко вперед.

– А с чего ты вдруг решился на этот эксперимент? Как ты догадался об этом?

– Я подумал, что это возможно на участках искривления, – соврал Л.

В действительности, это открытие совсем не объясняло, почему он чувствовал замедленный ход времени на дороге к Норрингтону. Зато это говорило о том, что та дорога каким-то образом относилась к бутафориям. А это значило, что Норрингтон мог ему врать о том, что не знает об этом.

Но почему он не слышал на дороге шепот, не видел никаких образов?

– Представляешь, как это открытие всколыхнет нашу науку? – тараторила Энн. – Надо оповестить…

– Нет, Энн, – встрепенулся Л и направил на нее пронзительный взгляд. – Прошу, никому не говори об этом. Пока нужно повременить с этим открытием.

– Как скажешь, – удивилась та. – Но почему…

– Никто не должен об этом знать, – повторил он. – По крайней мере, пока я не покину эту планету.

Л не был уверен в надежности Энн, но выхода у него не было – он сам доверил ей слишком многое. Теперь оставалось либо положиться на нее, либо ждать, пока Норрингтон узнает, что он обо всем догадался.

Несмотря на своевременное завершение рабочего дня, из-за экспериментов Л и в этот раз вернулся домой поздно вечером. Еще несколько часов после возвращения он размышлял над этим исключительным открытием и тем, что произошло тогда на шоссе.

Все складывалось: каждый раз после следования по дороге его часы начинали отставать, а это значило, что он четыре раза проезжал по участку с искажением пространства.

В первый раз, когда он приехал в офис, Л вспомнил, что настенные часы в кабинете торопились на пять, а точнее, на четыре с половиной минуты. Но если предположить, что тогда отставали его личные часы, а время на дороге также замедлялось в 1.3 раза, то путем нехитрых вычислений можно было выяснить, что в первый раз он пробыл на участке искривления пятнадцать минут.

При последующих расчетах становилось очевидно, что каждый из четырех раз, когда он следовал по шоссе, его часы отставали на то значение, которое напрямую зависело от времени его пребывания на участке искривления. Это означало, что каждый раз при поездке в тот офис он попадал на этот участок.

Было невероятно, что никто из присутствующих в новом офисе не заметил этого. А из этого следовало не только, что Норрингтон врал ему, но и означало, что он был в сговоре со всеми сотрудниками офиса.

На этом все его догадки подходили к концу, а миллионы вопросов все еще оставались неразрешенными.