– Тише, Александр Сергеевич, – Булгарин прижал поэта к стене, – все литературные заработки мои…


Создание рассказов вокруг рекламы туфель – не делает тебя героем литературы!


Мгновение сопротивлений и их губы…


– Лариса Константиновна, меня впустила ваша горничная.


Лара подпрыгнула от неожиданности.


– Кондратий Федорович! Ради всего святого! Видит Бог, мой час последний был ближе, чем я планировала!


Рылеев недовольно скривился, он явно ожидал большего от этого визита.


– Мой милый друг, простите, я сегодня в дурном расположении духа, – она вздохнула и по новой привычке протянула гостю руку. – Позвольте узнать, что привело вас в мой дом? Бываете вы здесь преступно редко.


– Я обратил внимание, что уже месяц не видел ваших работ, что-то стряслось? – он заметил груду бумаг на кофейном столике. – Работаете над чем-то масштабным?


Лара промычала что-то вроде «ага».


– Полно вам! Я уверен, работа будет, как всегда, невероятна.


Он выхватил последнюю недописанную страницу из рук Лары. Девушка видела, как глаза Рылеева округлились, а затем он разразился хохотом. Она где-то читала, что Рылеев недолюбливал Пушкина, потому что тот, своими стихами, не сеял разумного, доброго, вечного (разумеется, в Рылеевском понимании), а Пушкин не любил Рылеева, ну, за обратное… Лара не могла точно сформулировать суть конфликта, но знала, что парни не ладили.


– Что это такое? Милейшая Лариса Константиновна? – сквозь смех поинтересовался тот.


– Масштабный труд, – пожала плечами девушка.


Справедливости ради, труд и правда был масштабным: когда Лара училась на втором курсе, она так и сказала своей подруге: сдам зачет по истории русской журналистики – напишу фанфик с пейрингом Булгарин / Пушкин. И у Лары ушло полтора года, перемещение из столетия в столетие, чтобы набросок работы был готов. Возможно, она хотела почистить карму, в надежде вернуться домой.


– Но, позвольте, Кондратий Федорович, что привело вас ко мне? – Лара решила не заострять внимание на фанфике, боясь, что не сможет объяснить, зачем это вообще нужно было писать.


Аня внесла в комнату чай и быстро собрала разбросанные бумаги.


– Кстати, Кондратий Федорович, вы ведь незнакомы с моей доброй подругой Анной Матвеевной? – Лара не стала ждать ответа: – Что ж, Анна Матвеевна – Кондратий Федорович, Кондратий Федорович – Анна Матвеевна, – познакомила всех Лара, не соблюдя ни единого приличия.


– Рад знакомству, – склонил голову тот, не особо заинтересовавшись встречей, Аня последовала его примеру.


Девушка еще немного постояла в стороне, а потом растворилась где-то в глубине дома. Это неловкое знакомство заставило Лару задуматься о том, что Аня действительно больше прислуга, нежели гостья в этом доме. Конечно, Лара регулярно платила ей жалование, но в какой момент жизни девушка свернула на этот барский путь?


– Я пришел как друг, вы перестали заходить, не пишете нам… У вас все благополучно, Лариса Константиновна?


Кондратий Федорович следил за тем, как Лариса Константиновна примостилась в кресле, взяла диванную подушку и, положив на нее подбородок, обняла. Графиня Вовк поразительно раскрепощенный человек, тем, кто ищет свободы, рядом с ней так спокойно.


– Мне безмерно стыдно за то, что позабыла о моих дражайших друзьях, – она покосилась на золотистую прядь, выпавшую из свободной прически прямо ей на глаза. – Знаете, меня одолевает эта Петербургская хандра… Серость…


Здесь Ларе хотелось добавить: тупой мужик, который запал мне в душу, но слишком токсичный для меня, девочки, которая прописана у психолога в кабинете. Она лишь внезапно добавила:


– Думаю, съездить на отдых. Я так мало посещала городов нашей чудесной страны.