– Конечно, но…

– Отлично! Приезжай как можно скорее! Все, я боюсь оставлять его надолго, приходи!

На этом разговор прервался. Я ошарашенно оторвала телефон от уха и так и замерла с ним в руке.

– В чем дело? – заинтересованно спросила Мэри-Энн.

– Если честно, не знаю, – призналась я и все же положила телефон на стол. – Позвонила старая знакомая…

– Кто именно? – перебила Мэри-Энн.

– Соня.

– А. И что она?

– У нее какая-то проблема с призраком. Хочет, чтобы я ей помогла. И приехала как можно скорее.

– Не против, если я с тобой не пойду? – попросила подруга, пережевывая очередной кусок картошки с огромным слоем кетчупа. – Не хочу связываться со всей этой мистической ерундой.

– Конечно нет, – легко согласилась я. Психика Мэри-Энн после возможной встречи с призраком волновала меня далеко не в последнюю очередь. Вспомнив наш разговор с Джеем про необходимость ее беречь у неподготовленных людей, ощутила внутреннее удовлетворение своими действиями.

– Только пожалуйста, Мона, будь осторожнее! Если поймешь, что не справляешься, немедленно бей тревогу! – серьезно сказала Мэри-Энн.

– Так и поступлю, – пообещала я. Немного покопалась в рюкзаке и протянула ей смятую купюру: – Меньше нет. С тебя перекус в следующий раз.

– Ладно. Так уж и быть, накормлю, – насмешливо проговорила Мэри-Энн, широко улыбнувшись. Мы обнялись на прощание, и я покинула кафе, аккуратно лавируя между расставленными тут и там дополнительными стульями.

Чтобы попасть на одну из самых старых улиц центрального района (а возможно, и целого города), мне предстояло совершить долгую поездку на автобусе. В качестве «приятного» бонуса пришлось вечность дожидаться его на остановке без скамейки. Устав в какой-то момент стоять, я просто села прямо на свой рюкзак и открыла на телефоне YouTube, чтобы скоротать время. «Повезло, что сегодня хорошая погода», – подумала вскользь, пока смотрела очередной ролик. У меня не было стопроцентной уверенности, что я отправилась бы пробираться сквозь дожди в такую даль ради сомнительного удовольствия снова столкнуться с призраком. Хотя в глубине души не переставала надеяться, что это будет мой шанс с ним поговорить, не подцепив морок.

После долгих и скучных минут, проведенных сперва в ожидании, а затем и в дороге, я понемногу начинала жалеть о своем решении помочь Соне. Но когда наконец доехала и покинула душный автобус, все же направилась к ее дому. Поворачивать назад и так уже поздно. Перескочив три ступеньки на крыльце, подошла к двери из темного дерева, контрастирующей с белой облицовкой, ухватилась тремя пальцами за позолоченное кольцо и трижды постучала. Сразу мне не открыли, и чтобы глупо не смотреть на запертую дверь, решила оглядеться. Улица сильно изменилась с тех пор, как я была здесь в последний раз. Дома напротив с облицовочным кирпичом из зелено-фиолетовых оттенков выглядели обновленными и даже слишком чистыми, хотя стояли уже не менее пятидесяти лет. Дорогу им так и не расширили: на ней едва могла поместиться одна машина, а ограничивали ее узкие полоски свежего заасфальтированного тротуара. В окнах соседних домов никого не увидела, что меня даже порадовало. В старых районах редко жили одаренные, обычно дома в них переходили из поколения к поколению по наследству. Семья Сони была одним из немногих исключений, кто смог выкупить дом у прежних владельцев.

– Мона! – дверь распахнулась слишком резко, и неожиданный звук заставил меня отпрянуть. Я с силой выдохнула, стараясь унять учащенное от испуга сердцебиение. В проеме стояла Соня и смотрела серыми глазами почти с мольбой.